Читаем Путь к сути вещей: Как понять мир с помощью математики полностью

Тем не менее находятся те, кто хочет нам ее навязать. Чаще всего они занимают позицию презрительного превосходства. Фраза «Будь рационален» – это их способ говорить нам «доедай суп», «учи уроки», «откажись от своих желаний», «уважай авторитет», «разделяй мое мнение». Они приказывают нам быть рациональными, но категорически неспособны объяснить нам, в чем именно это заключается. Они претендуют на статус Декарта, не в силах измерить глубину собственной нелепости. Они даже не задаются одним глупым и очевидным вопросом: будь у Декарта такие корявые мысли, мог бы он заворожить своих современников, «как слон или пантера»?

Если вы возьметесь за «Рассуждение о методе» с целью найти там апологию Системы 2, вам придется спуститься с небес на землю. Великое нововведение Декарта – поместить интуицию и субъективность в центр деятельности познания. Он с подозрением относится к устоявшемуся знанию и тому, что написано в книгах. Он не принимает на веру авторитетные слова. Он предпочитает все реконструировать сам, у себя в голове. Его метод странно похож на метод Эйнштейна, Тёрстона и Гротендика. Речь идет, разумеется, о Системе 3, о медленном диалоге между интуицией и логикой с целью заставить интуицию развиваться.

Декарт этого не скрывает: его метод – метод математиков. Он описывает его, не упоминая ни рациональность, ни рационализм. Этих слов еще не существует. Их изобретут потом, чтобы определить его действия. А уж сошел бы Декарт сегодня за «рационального человека» – судить вам.

Великая книга мира

Рене Декарт родился в 1596 году в маленьком городке в центре Франции, который жители с тех пор решили переименовать в Декарт. Мир, в котором жил Декарт, был очень непохож на наш. Чтобы понять его мысль, сначала нужно понять его мир.

Лучший способ испортить себе чтение «Рассуждения о методе» и полностью упустить его посыл – рассматривать его как работу лучшего ученика в классе, дающего советы, как получать хорошие оценки, или ученого, объясняющего, как вести научную работу по всем правилам и добиться одобрения коллег.

Жизнь Декарта не соответствует современному стереотипу о научной жизни. Он не строил карьеру в университете и никогда не зарабатывал себе на жизнь пером. Несмотря на блестящую учебу, он решил прервать занятия, чтобы отстраниться от образования, которое он уподоблял мошенничеству:

«Что касается ложных учений, то я достаточно знал им цену, чтобы не быть обманутым ни обещаниями какого-нибудь алхимика, ни предсказаниями астролога, ни проделками мага, ни всякими хитростями или хвастовством тех, что выдают себя за людей, знающих более того, что им действительно известно».

Декарт бежит от «умозрений, не завершающихся действием», и предпочитает учиться напрямую у «великой книги мира», отправляясь в места, где случаются разные события:

«Я […] употребил остаток моей юности на то, чтобы путешествовать, видеть дворы и армии, встречаться с людьми разных нравов и положений и собрать разнообразный опыт, испытав себя во встречах, которые пошлет судьба».

«Уверенно двигаться в этой жизни»

Декарт говорит сам: главная страсть его жизни – поиск истины.

Очень просто шутить, насмехаться, снисходительно поглядывать с высоты нашей современности, делать вид, что понятие «истины» стало старомодным или затасканным. Но именно здесь Декарт многому может нас научить.

Пока мы путаем рациональность и логику, сводим суть истины к ее социальному и языковому измерению и видим в ней лишь вопрос консенсуса или авторитета, мы полностью упускаем картезианский подход[20].

Для Декарта истина – вопрос жизни и смерти. Он в высшей степени воплощает этот уникальный и мощный аспект математической психологии: его связь с истиной есть плотская связь.

«Я же всегда имел величайшее желание научиться различать истинное от ложного, чтобы лучше разбираться в своих действиях и уверенно двигаться в этой жизни».

Декарту нет дела до показных истин, до того, что считается истинным, потому что того требует традиция, потому что так утверждает такой-то или такой-то – или просто потому что это правдоподобно. Его интересуют истины надежные, которые не изменятся на следующий день, на которые можно опереться, чтобы построить самого себя, стать сильнее и увереннее и принимать правильные решения в жизни.

Истина Декарта – это своего рода боевое искусство. Это инстинкт, который развивается и воплощается в действие. Все остальное: споры философов, «мнения ученых» – просто болтовня, она его не интересует.

Декарт хочет «уверенно двигаться в этой жизни» и принимает это очень близко к сердцу. Его страсть к фехтованию много говорит о состоянии духа. Он ищет истину там, где есть какая-то задача, где немедленно «накажут», если «неправильно рассудил».

Несмотря на «ненависть к ремеслу писания книг», с 20 лет он пишет трактат о фехтовании в двух частях. Сейчас эта рукопись утрачена, но уцелевший пересказ показывает проснувшийся с ранних лет интерес Декарта к проблемам владения телом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии