Путешествие на «Кон-Тики»

Северный ветер медленно, но верно увлекал плот на юг параллельно рифу, который подстерегал нас где-то за горизонтом. Но вот как-то вечером северный ветер стих; на смену ему подул восточный. По расчетам Эрика, мы уже сместились на юг настолько, что могли надеяться обойти южную оконечность рифа Рароиа. Нужно было попытаться обогнуть его и оказаться с подветренной стороны раньше, чем нас отнесет к следующим рифам.

Наступившая ночь завершала сотые сутки нашего пребывания на плоту.

Среди ночи я проснулся от какого-то тревожного предчувствия. Что-то было не так с волнами. «Кон-Тики» шел не так, как обычно при подобных условиях. Мы научились чутко следить за ритмом колебания бревен. Неужели сказывается противотечение со стороны какой-нибудь близкой суши? Я то и дело выскакивал на палубу и влезал на мачту, на видел только море и море. Тут уж было не до сна...

Под утро, часов около шести, прибежал сидевший на мачте Торстейн. Он разглядел вдали целую цепочку поросших пальмами островков. Мы прежде всего повернули руль так, чтобы идти возможно-южнее. Было очевидно, что Торстейн увидел те самые коралловые острова, которые тянутся позади рифов Рароиа словно нанизанные на шнур бусинки. Это означало, что плот опять подхватило течением, идущим на север.

К половине восьмого вдоль всего горизонта на западе открылась непрерывная гирлянда островов. Наиболее южные из них лежали прямо по курсу, откуда они протянулись право по борту, исчезая маленькими точечками далеко на севере. Ближайшие островки находились в четырех-пяти морских милях от нас.

Достаточно было одного взгляда с макушки мачты, чтобы убедиться: хотя нос плота и направлен в сторону самого южного острова в цепочке, боковой снос настолько силен, что мы продвигаемся не прямо, а наискосок, по направлению к рифам. Будь наши килевые доски в порядке, мы могли бы еще надеяться обойти препятствие; но акулы шли за нами по пятам, и не было никакой возможности нырнуть под плот, чтобы закрепить доски новыми канатами.

Было ясно, что нам оставалось провести на «Кон-Тики» считанные часы. За это время предстояло проделать необходимые приготовления к неизбежному столкновению с рифом. Каждый член экипажа получил исчерпывающий инструктаж, — как распределить обязанности, чтобы не носиться без толку и не мешать друг другу, когда всё дела будут решать секунды. «Кон-Тики» мерно покачивался на волнах, подгоняемый ветром всё ближе к рифам. Волнение моря вокруг нас было бесспорно связано с обратным откатом волн, которые в бессильной ярости бились о кольцевую гряду.

Мы всё еще не спускали паруса, надеясь с его помощью обойти коралловый барьер. По мере того как нас подносило всё ближе к островам, мы различали с мачты, что вся их цепочка соединена отчасти подводным, отчасти надводным рифом, — он тянулся своего рода длинным . молом, и волны крошились об него, наполняя воздух клочьями белой пены.

Кольцевой риф Рароиа имеет форму овала с поперечником в сорок километров и обращен дугой на восток, откуда несло по волнам наш плот. Этот коралловый барьер, упирающийся своими концами в линию горизонта, имеет всего несколько сот метров в ширину; за ним тянутся кольцом живописные островки, окаймляя тихую лагуну.

Без особого восторга наблюдали мы, как острые зубья рифов разрывали голубые валы Тихого океана на мелкие клочья. Я хорошо представлял себе, что ожидает нас самих: достаточно было вспомнить предыдущее посещение архипелага Туамоту, когда я стоял в безопасности на восточном берегу острова и наблюдал грозное зрелище обрушивающегося на риф мощного океанского прибоя. В южной стороне моря показывались всё новые острова и рифы. Мы находились, по всем признакам, перед самым фасадом коралловой стены.

На борту «Кон-Тики» шли спешные приготовления. Всё, что представляло для нас ценность, было убрано в хижину и прочно принайтовано. Документы и записи мы уложили в непромокаемые мешочки, вместе с фотолентой и другими предметами, боящимися воды. Хижину накрыли парусиной, концы которой привязали к плоту с особенной тщательностью. Когда стало ясно, что уже больше не на что надеяться, мы раскрыли палубу и перерезали все крепления, удерживавшие килевые доски. Вытянуть эти доски оказалось не так-то легко, настолько густо они обросли ракушками. Зато без них осадка плота сразу стала меньше, и он мог легче перескочить подводную преграду. Лишенный килевых досок, со спущенным парусом, плот развернулся боком, полностью предоставленный на волю ветра и волн. Мы привязали наш самодельный якорь к самому длинному из имевшихся канатов, который был другим концом обвязан вокруг мачты, опиравшейся на левый борт. Таким образом, при брошенном якоре «Кон-Тики» должен был войти в прибой кормой вперед. Якорь был сделан из наполненных старыми батареями и другими тяжелыми предметами бидонов, между которыми во все стороны торчали толстые жерди из мангрового дерева.