Путешествие на «Василиске»

Впрочем, пребывание на Кеонге и без того обещало затянуться. Для ремонта был нужен подходящий лес. Вот тут-то и подняли головы местные тапу: во-первых, нам было запрещено рубить деревья на землях, принадлежащих вождю, а во-вторых, деревья некоторых пород вообще запрещалось рубить в это время года. Все это очень напоминало сочетание земельного права с бережным отношением к природным ресурсам, однако Экинитос был просто вне себя от досады, а я – в той же мере рада поводу на день-другой убраться от него подальше.

Я пригласила Джейка пойти с нами, и ничуть не удивилась тому, что он предпочел остаться поближе к морю.

– Тут одни ребята собираются научить меня се-эгалу, – сообщил он, прыгая от восторга.

При виде этакого энтузиазма я невольно рассмеялась.

– А что означает это «се-эгалу» по-ширландски?

– У нас такого слова нет. Се-эгалу значит: берешь с собой в море доску, встаешь на нее и скользишь по волнам к берегу.

Подобное мы уже видели у берегов Оло-эа, незадолго до того, как шторм занес нас на Кеонгу, но этого названия я прежде не слышала (в наши дни ширландцы называют сей спорт «серфингом»). Не знала я в то время и того, что на Кеонге это считается развлечением аристократии, а упомянутые ребята были сыном и племянником местного вождя. Таким образом, приглашение присоединиться к ним являлось знаком немалого уважения к сыну – особенно если учесть, что его считали сыном Эбби, а не моим.

Что касается Сухайла, он был таким же целеустремленным, как и Джейк, и совершенно не интересовался тем, что находилось вне сферы его деятельности.

– Если там обнаружатся руины, сообщите о них мне, – сказал он. – Но, по-моему, это маловероятно. В этой части света дракониане не строились на вершинах гор: слишком велик риск извержений и землетрясений.

– Спасибо за напоминание, – сухо ответила я.

По сравнению с Алуко-о, считающимся самым юным из Кеонгских островов, вулкан Ома-апиа не отличался особой активностью, однако отнюдь не ленился время от времени плеваться газами из фумарол и даже струйками лавы. В пути нам следовало смотреть в оба.

Таким образом, в поход отправились только трое – я, Хили-и и Том, наконец-то восстановивший силы.

– Как же я рад снова выйти в поле! – сказал он.

С годами его ниддийский акцент почти исчез, но в тот момент вернулся во всей красе, как доказательство искренности его чувств.

Оставалось надеяться, что он действительно способен выдержать поход. Вершина находилась всего милях в пятнадцати в сторону центра острова, но очень уж грозно возвышалась над побережьем, а заросли на склонах скрывали под собою весьма коварный рельеф. По словам Хили-и, поход должен был занять самое меньшее дней пять или шесть.

Начало пути оказалось сущим удовольствием. На Кеонге обитает невероятное множество ярких тропических птиц, и я уже заказала местным птицеловам с десяток образцов разных видов, но самые роскошные из них предназначались только для вождей и короля. Среди обилия местных насекомых нет ни москитов, ни прочих зловредных кровососов, а ядовитые змеи здесь вовсе неизвестны. В сравнении с Зеленым Адом Мулина Кеонга воистину казалась Садами Рая.

Но вскоре подъем сделался круче, и я начала задыхаться. После подводных злоключений я чувствовала себя так, словно оправляюсь от простуды. Я то и дело кашляла, привлекая к себе встревоженные взгляды Тома, и очень обрадовалась, когда Хили-и остановилась и обернулась к нам.

– Совсем забыла спросить, – сказала она. – Места, где темно и тесно, тебя не тревожат?

Вопрос был адресован Тому: днем раньше я на глазах Хили-и спокойно вползла в тесный стальной колокол, позволив Сухайлу закрыть за собой люк, и мой ответ был ей известен. Во взгляде Тома отразилось недоумение, и он отрицательно покачал головой. Хили-и широко улыбнулась.

– Хорошо. Тогда идите за мной.

Мы с Томом озадаченно переглянулись, но повиновались. Хили-и свернула с тропы и вывела нас на поляну, которую явно поддерживали в порядке – словно желая, чтобы она выглядела естественно, но при этом не слишком зарастала. Пройдя через поляну, мы оказались у входа в пещеру.

Выше, рассказывая о том, как вождь укрывался от шторма, я упоминала о лавовых трубках. Сии вулканические образования возникают во время извержений, при неравномерном остывании текущей со склона лавы. Верхний слой лавового потока остывает быстрее и затвердевает, образуя нечто вроде коридора. Внутри этого коридора расплавленный камень сохраняет жар дольше и посему продолжает течь, словно подземная река. Рано или поздно поток иссякает, и под застывшим камнем остается пустота, как в трубке – порой не одну милю в длину.

Подобными трубками Кеонга пронизана вдоль и поперек. Время от времени в их сводах образуются провалы, значительно затрудняющие и без того нелегкий путь по лесу, однако эта оказалась абсолютно целой, если не принимать в расчет отверстий, целенаправленно проделанных островитянами в потолке для циркуляции воздуха.