Путевые впечатления. Юг Франции

Впрочем, это отречение, каким бы публичным и впечатляющим оно ни было, не смягчило. победителей графа Тулузского. Графство Венессен и семь укрепленных замков, принадлежавших графу Раймунду как в Лангедоке, так и в Провансе, под предлогом секвестра были переданы ими папе, давшему разрешение на этот крестовый поход. Однако Авиньон, в ту пору могущественная республика, которой управлял свободно избираемый подеста, выступил заодно с Раймундом и отказался подчиниться; и вот в 1226 году Людовик VIII во главе огромной армии встал перед воротами Авиньона и потребовал пропустить через город его войско, чтобы оно могло пересечь Рону, пройдя по мосту Святого Бенезе, от которого в наши дни сохранилось еще несколько арок. Авиньонцы не дали ввести себя в заблуждение этой уловкой: они понимали, что открыть ворота королю Франции означает в то же самое время открыть их своему рабству. И потому они предложили построить дорогу, ведущую к мосту и связанную с ним посредством насыпи, с тем чтобы французская армия могла пересечь Рону, не проходя через город. Однако Людовика VIII это никак не устраивало: он повторил свое требование, настаивая при этом, чтобы при вступлении войска в город копья солдат были взяты наперевес, головы их покрыты шлемами, знамена развернуты, а боевые трубы трубили.

Горожане возмутились и в качестве последней уступки предложили королю мирное вступление в город: с обнаженными головами, с поднятыми вверх копьями и с единственным развернутым знаменем — королевским. В ответ Людовик VIII начал блокаду, доказавая тем самым, что ему был нужен сам город, а не возможность пройти через него. Осада длилась три месяца, в течение которых, сообщает летописец, горожане Авиньона отвечали французским солдатам стрелой за стрелу, раной за рану, смертью за смерть.

В конце концов город капитулировал; кардинал-легат Романо де Сайт'Анжело приказал авиньонцам снести их укрепления, засыпать рвы, разрушить триста городских башен; он потребовал также, чтобы они сдали свои корабли, стенобитные и метательные орудия; наложил на горожан значительную контрибуцию; принудил их торжественно отречься от ереси вальденсов; заставил их дать клятву содержать в Палестине тридцать тяжеловооруженных конников, безукоризненно оснащенных и экипированных, и тем самым содействовать освобождению Гроба Господня; а чтобы наблюдать за выполнением этих условий, записанных в папской грамоте, которая до сих пор хранится в архивах города, он учредил братство серых кающихся, просуществовавшее без перерыва более восьми веков и дошедшее до наших дней. С этого дня религиозная вражда стала одновременно и враждой политической.

Менее чем через век после этого, то есть в 1309 году, Бертран де Го, ставший папой под именем Климента V, явился, под предлогом волнений в Италии, в пределы графства Венессен, ставшего папским владением после секвестра, объявленного Симоном де Монфором, и попросил гостеприимства у авиньонцев — так церковный раскол укоренился на земле ереси.

Филиппу Красивому принадлежал великий и глубокий замысел перенести папство во Францию, дабы соединить в своих железных руках одновременно власть светскую и власть духовную. Папство, в лице Бонифация VIII получившее пощечину от Ногаре и Колонны, отреклось от мирской власти в лице Климента V, который, во имя своего тщеславного желания быть избранным папой, поклялся королю, в свою очередь посвятившему его в сан в лесу Анжели, выполнить ужасные обязательства, лишь одно из которых известно: уничтожение ордена Тамплиеров. Правда, по нему одному можно судить о том, каковы были остальные.

Тем не менее очень скоро жажда власти, от которой главы Церкви на время отказались, вновь охватила их. Климент VI воспользовался преступлениями и несчастьями Иоанны Неаполитанской, ставшей пленницей прованских баронов, и купил у нее за 80 000 золотых флоринов право на владение и правление Авиньоном, доставшееся ей от ее предков — маркизов Форкалькье и Прованса. Именно на эти деньги Иоанна Неаполитанская, после того как она произнесла в свою защиту речь на латыни, выступив в большой капелле дворца, перед изображением Судного Дня, написанным Джоттино^[38]

, и была оправдана кардиналами, снявшими с нее обвинение в убийстве Андрея, ее мужа, снарядила флот и восстановила свое королевство.

Едва только папы ощутили себя на своей земле, они тотчас же заложили фундамент укрепленного замка, описать который мы только что пытались, но точное представление о котором может дать лишь гравюра. Это был Капитолий папства, и, укрывшись за его высокими крепостными стенами, папы надеялись вернуть себе мирскую власть. К концу четырнадцатого века они настолько преуспели в этом, что внушили опасение тому самому королевскому роду, который полагал, что предоставляет Клименту V и его преемникам стражников, тюрьму и прибежище, а не придворных, дворец и королевство.