Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо

Симон Пётр с глубоким чувством простёрся и снова поднялся на ноги, поклонился и обратился к высшему Досточтимому с вопросом: «Высший и единственный Досточтимый, великий милостью и состраданием²¹⁹, поскольку я узрел твою силу, прошу, прояви благожелательность ко мне, дабы по глупости я не исказил твоих слов и не сбился с пути. Если всё так, как ты говоришь, то наши родители и сотни тысяч

²²⁰ предыдущих поколений – а, значит, не только нынешнее поколение, – пришли к тому, что вызывает покой и радость²²¹

ради моего блага и блага всех людей. И всё же мы долго утопаем в заблуждении²²², и, хотя хотели бы спастись, нам ещё воистину не удалось это сделать. Мы ещё не совсем понимаем, что нужно, чтобы продвигаться к тому, что вызывает покой и радость». Единственный Досточтимый, Мессия, сказал: «Так и есть, так и есть, точно как ты сказал. Вот одна поучительная история. На горе блистают сокровища, жемчуга с их великолепием, фрукты в нефритовом лесу

²²³: своим восхитительным ароматом они могут утолить голод и погасить жажду, а также излечить многие болезни. Однажды жил больной человек, который, прослышав об этом лесе, где можно найти такие фрукты, стал постоянно думать о нём денно и нощно. К несчастью, гора была высокой, а дорога, что вела туда, очень долгой, его тело было немощно, а сил у него было мало; более того, поскольку он накопил нечистые желания, его стремления не исполнились. Однако ему смог помочь мудрый и добродетельный родственник, который держал для него лестницу и помогал ему продолжать, и вот он смог собрать желанные фрукты. Так он излечился от болезни.

И вот, Симон Пётр, сердца многих долгое время пребывали в обмане и искажении: хотя они слышали о таких плодах, но не желают их, хотя они – на горе покоя и радости; хоть у них есть мысль совершенствовать [свои сердца], их вера ещё весьма слаба. Потому, если им мог бы помочь друг²²⁴

, подобно родственнику в этой истории, и он мог бы наставить их верными словами, подобно лестнице из этой притчи, они смогли бы познать путь²²⁵ и развеять все накопленные заблуждения».

Этот фрагмент диалога напоминает часть рассказа о Варлааме и Иоасафе, глава 4: молодой принц Иоасаф, которого запер во дворце отец, чтобы уберечь его мысли от знания о страдании и смерти, встречается и общается с переодетым христианским монахом Варлаамом, предлагающим показать ему путь, освобождающий от страдания. Этот эпизод также больше всего напоминает истории о жизни Будды Шакьямуни. Интересно видеть, что беседа между принцем и монахом переработана в диалог между Спасителем и св. Петром. В этом отрывке снова и снова слышится обеспокоенность китайских христиан спасением своих предков, и потому это ранний пример христианского богословия спасения для людей, не входящих в Церковь.