Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо

Ван Шайк, специалист по рукописям Дуньхуана, описывает соперничество буддизма на раннем этапе, во времена первого проникновения, с «аборигенными религиозными практиками и местными культами божеств»²⁸⁸, во многом определившее те трудности, с которыми пришлось столкнуться правящей династии из-за противодействия соперничавших кланов. Неизбежно из-за ассимиляции схоластического буддизма на уровне поддерживаемых государством монастырей, таких как Самье, основанный в 775 г. царём Трисонгом Деценом (756–797), и тантрического буддизма, привезённого Падмасамбхавой и другими нетибетскими мастерами во времена его правления, сформировался определённый уровень терпимости. В то время «цивилизованные шаманы»²⁸⁹ заложили основы той типично тибетской религиозной практики, на которую, вполне вероятно, оказали влияние и буддийские учения из полулегендарного царства Шанг-Шунг в западной части Тибета, расположенного на торговых путях, соединяющих Индию с основным Шёлковым путём в Центральной Азии.

С целью основать традицию обучения на основе индийского схоластического буддизма царь Трисонг Децен пригласил известного учёного Шантаракшиту стать настоятелем Самье²⁹³. Благодаря усилиям Шантаракшиты и его учеников-монахов на тибетский язык были переведены многочисленные буддийские писания. Прилагались серьёзные усилия для создания такого тибетского языка, который позволит точно переводить санскритские оригиналы. Таким образом философский кругозор тибетского языка значительно расширился. Буддийскую литературу также переводили с китайского, при этом особое внимание уделяли текстам, известным в школах буддизма махаяны, процветавших в китайской династии Тан того времени. Поскольку в Китай уже пришёл тантрический буддизм, неудивительно, что в числе текстов, которые переводились на тибетский язык на этом этапе первого проникновения и практиковались как монахами, так и мирянами²⁹⁴, были йога-тантры

. Важно отметить, что именно практикующий тантру мирянин-нгагпа (sngags pa, санскр. mantrin) станет хранителем этих первых передач в последующие трудные времена

²⁹⁵.

Глубокие познания ван Шайка в проблемах рукописного захоронения, обнаруженного в среднеазиатском монастырском комплексе Дуньхуан, позволяют ему дать один из надёжнейших исторических обзоров первых текстов дзогчен, некоторые из которых сохранялись в пещерах, запечатанных около 1012 года. Ван Шайк говорит:

Во времена могущества Тибетской империи Дунь-хуан находился под контролем Тибета, хотя и тибетцы, и китайцы жили там монахами и приезжали туда благочестивыми мирянами. В текстах Дуньхуана присутствуют некоторые основополагающие черты Великого совершенства, которые сохраняются в большинстве его различных более поздних форм. Эти существенные черты многим обязаны ранней буддийской литературе, в частности доктрине о пустоте (санскр. шуньята

), изложенной в сутрах Праджняпарамиты, и пониманию природы ума, изложенному в некоторых других сутрах, таких как «Ланкаватара-сутра»²⁹⁶.

Приведём типичный пример текста из Дуньхуана: «Неважно, понимаются ли все явления ума и ментальные видимости, а также омрачения и просветление. В этот самый момент, без достижения этого посредством пути и создания этого посредством противоядий, следует сохранять прямое присутствие тела, речи и ума в изначальном состоянии будды»²⁹⁷.