Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо

Это представление о шнуре, соединяющем небеса и землю, позволяющем царю исчезать после смерти, составляет культурный

фон представления о достижении радужного тела, и о нём говорили тибетцы – критики утверждений дзогчен. Однако в этом случае большую роль играет доктрина, и именно доктрину и её историю следует подробно рассмотреть. Туччи был одним из первых, кто отметил, что шиваитские и «гностические» течения в Западных Гималаях и Средней Азии могли способствовать развитию религии бон и возникновению учений дзогчен среди бонпо и буддистов ньингма³⁵³

. Более поздние учёные, как мы показываем выше, приводят ещё более убедительные свидетельства существования синкретической среды, в которой миф, практика и реализация, вероятно, срастались.

Доктрины света и телесного преображения – неотъемлемая часть духовных систем, которые появляются в VIII в., и именно эти доктрины связывают тибетские события с манихейскими, шиитскими мусульманскими и христианскими практиками, а также с кашмирским шиваизмом и буддизмом ваджраяны. Тело света и ваджрное тело – основные черты достижений, на которые претендуют буддийские тантры, но, как указывает Самтен Кармей, тибетские буддисты, критиковавшие дзогчен, особенно делали упор на утверждениях о растворении тела. Апологеты школы ньингма утверждали, что такие заявления перекликаются со схоластическим буддийским учением о достижении «нирваны без остатка», то есть без оставления реликвий, но их критики эпохи второго проникновения были уверены, что утверждения о радужном теле в ньингма совершенно не отвечают этому древнему учению.

В классической ваджраяне превращение человека в божественное существо – черта, общая для всех школ, хотя ритуальные процедуры, позволяющие осуществить его в ряде стадий, различаются по форме. Самое главное здесь то, что, поскольку сущность человека – свет-ум (понятие, унаследованное из ранней буддийской «Агганната-сутты»³⁵⁴

), материальное тело можно растворить в тело света, используя эти ваджраянские техники преображения. Дзогчен, адепты которого уловили, что сами стадии зарождения и завершения – искусственные построения, ведущие в лучшем случае к изменению способа восприятия и бытия в мире, предлагает более радикальное решение – восстановление прямого опыта изначальной чистоты (ka dag) всех явлений, когда освобождение может происходить при любых обстоятельствах, при этом не требуется повторять ритуалы превращения. Поток жизни совершенен сам по себе; встреча с этим потоком уже есть созерцательная поглощённость; всё, что должен делать йогин, – действовать, опираясь на раскрытие естественного состояния сознавания (передаваемого при встрече с мастером дзогчен) в любых обстоятельствах. Задействуется тот же свет-ум, но ничего не исправляется и не исключается. С возникающими явлениями работают посредством практик прорыва и прыжка – двух наборов практик, которые довольно подробно обсуждались в главе 2 и которые теперь надо связать с самыми ранними дошедшими до нас учениями дзогчен.