Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо

Такое учение быстро позволяет нам выявить набор основополагающих ценностей, которые сохраняются в линиях передачи дзогчен: изначальная чистота; самоосвобождающее восприятие; экзистенциальный компонент, где возникает прозрение истинной природы ума и восприятия, так что дальнейшая практика опирается на память о подлинном опыте. Поэтому в сфере восприятия все вещи остаются чистыми всегда, всегда коренятся в истинной природе реальности и оскверняются лишь толкованиями, концепциями и различными эмоциональными реакциями – всё это облака в небесах простого сознавания. Когда человек научился воспринимать все сценарии ментальных видимостей как объекты медитации випашьяны, имеющей растворяющее действие, он мгновенно признаёт, что любой момент восприятия (объект, орган, сознание как «один момент») – это момент медитации, и поэтому всегда практикует. На этом этапе каждый «момент» спонтанно растворяется в совершенном просторе, или «самоосвобождается». Этот процесс должен приводить к просветлению за очень короткое время. Поскольку оправдание сложных ритуалов ваджраяны состояло в том, что они ускоряют путь бодхисаттвы и таким образом позволяют быстро достичь просветления, первые созерцатели дзогчен, очевидно, пытались ещё больше ускорить этот процесс, переходя непосредственно к самой сути. Однако они не могли бы даже постичь непрерывную практику сознавания, если бы тантры уже не показали тесную связь между ритуалами, периодами медитации и постмедитационной практикой. Ритуальный подход ваджраяны и подход Великого совершенства, изложенные в буддийских трактатах и трактатах бон, неразделимы в плане источников вдохновения и задач. Такая неразделимость, однако, не исключает вероятности других мотивов разработки ускоренной системы.

Например, поскольку магические искусства были и остаются широко распространёнными во всём этом регионе, мастер должен ускоренно обретать сиддхи (магические достижения), чтобы защитить учеников от различных магических атак. Кроме того, в менявшейся политической среде Центральной Азии, Китая, Индии и Тибета важно было обладать искусными средствами для защиты караванов от воров, купцов – от хищных чиновников, князей – от врагов их династии, а монастыри – от вторжения армий. Помимо этого, скорее всего, возникало стремление улучшить буддийскую практику при наличии вызова со стороны других религий, которые проповедовали и обсуждали в Центральной Азии в тот период времени. Известно, что влияние ваджраяны при монгольском дворе в XIII в. опиралось на превосходные навыки тибетцев в магических искусствах. Агиографическая литература снова и снова подтверждает этот конкретный аспект ваджраяны. Однако вернёмся к изложению истории.

Мотивация, побуждавшая оставлять среду учёных монахов, живших в хорошо организованных центральноазиатских монастырях (согласно описаниям китайских путешественников, таких как Сюаньцзан³⁶⁹), вероятно, возникала в силу следующих культурных событий VIII в.:

• Расширение и укрепление мусульманской имперской гегемонии в регионах к северо-западу от Индии, в том числе тех, где уже присутствовал буддизм, а также манихейство, несторианское христианство и зороастризм (в разных формах).

• Династические и межимперские войны в Индии и на всех границах Тибета: военное время – ситуация, которая может временно блокировать обмен, но может и содействовать обмену идеями, товарами и территориями. Племена кочуют после побед и поражений, как отмечает Беквит³⁷⁰

.

• Материальный упадок буддийских институтов в Индии и Средней Азии.

• Расцвет махаянского буддизма, основанного на сутрах, в Китае; переводы выполняются при спонсорской поддержке династии Тан, часто центральноазиатскими учёными, таким как Кумараджива.

• В различных частях Индии возникает тантрический буддизм; отчасти его возникновение стимулируют глубокие контакты с шиваизмом и племенной мистической религиозностью, отчасти – нужды враждующих династий. Царства в кризисе ищут защиты от магических и военных нападений своих соперников; поэтому они обращаются к мастерам магии и чудес, таким как махасиддхи³⁷¹.

• Даже в Наланде утверждается культ Махавайрочаны³⁷².

• Похоже, эзотеризм в Китае выходит на сцену в 650‑е гг.³⁷³

Спустя столетие индийский мастер Амогхаваджра способствует распространению тантрического буддизма в Японию и Тибет.

• Канон тантрических буддийских писаний уже известен в VIII в.³⁷⁴

• В период 720–730 гг. появляются йогини-тантры, которые вновь подтверждают, что этот период – период брожения, обмена и драматических событий в формах духовной жизни во всех регионах Китая, Индии и Средней Азии. Также в этот период расширяется Тибетская империя, а императорская династия стремится принести какую-нибудь форму буддизма в Тибет, чтобы приблизить его к «цивилизации».