Можно также добавить, что утверждения различных авторов о том, что радужное тело возникло гораздо раньше периода в тибетской истории после XII в., не подтверждаются историческими данными. Но многие подобные заявления (большинство из них относительно недавние), особенно те, которые касаются известных деятелей индийской истории (например Шанкарачарьи), чьи тела «исчезли», всё-таки предполагают более широкий культурный контекст для утверждений о йогических практиках, которые делают тело более гибким, сопровождаясь в дальнейшем посмертным феноменом усыхания, или исчезновения.
В период XI и XII вв. под именами Вималамитры
Наш аргумент звучит так: самый ранний вариант жизнеописания Гараба Дордже, возникший как раз тогда, когда дзогчен стал облачаться в погребальные ризы, раскрывает важнейшие исторические и идеологические черты, связанные с происхождением дзогчен. Другие авторы, не имеющие свидетельств, которые мы смогли выявить и сопоставить, не до конца раскрыли природу, истоки, развитие и характер дзогчен. Каждый из исследователей, которых мы цитировали, привнёс решающий фрагмент в головоломку о происхождении и развитии дзогчен. Внимательное чтение жизнеописания Гараба Дордже обеспечивает нас своеобразной картой, на которой прослеживаются многие, если не все, традиции, которые объединились и породили дзогчен в том виде, в каком он возникает в Тибете XI в., когда ранние формы тантрического буддизма в этой стране сталкивались с появлением новых тантрических систем, переданных индийскими мастерами тибетским ученикам.
Нам повезло, что у нас есть возможность исследовать природу и характер практики духовной жизни в этих обширных регионах в Западной и Центральной Азии в этот плодородный период истории. Благодаря работе Роберта Булэ о сиро-персидском христианском мистицизме мы более уверенно можем вступить в мир мистиков VIII в. Таким образом, можно связать ранние суфийские движения379
в Багдаде и Персии с сиро-персидскими и манихейскими аскетами, которые процветали в то время благодаря обильным денежным вливаниям со стороны ханов и купцов на Великом шёлковом пути.Также благодаря Маттео Николини-Цани мы можем пойти дальше и обнаружить, как христиане в этот период понимали буддийскую и даосскую терминологию, особенно в сохранившихся сочинениях монаха-святителя Цзинцзина, который пытался переводить буддийские писания вместе с неким буддийским монахом и который почти бесспорно является автором двух ключевых текстов: текст на Несторианской стеле 781 г. (редкий случай подлинного первоисточника в нашем обсуждении: это оригинальная работа, высеченная в камне и датированная, а отнюдь не рукопись, страдающая от ошибок переписчиков) и «Реализации глубокого покоя и радости», найденный в Дуньхуане, который мы представили в предыдущей главе. Другая работа, сохранившаяся фрагментарно, «Три этапа жизни отшельника в Согдиане» из Центральной Азии (Турфан), иллюстрирует христианский подход к продвижению на духовном пути. В этой работе показан путь освоения траектории Евагрия Понтийского в Сиро-персидской христианской церкви через Исаака Сирина, Берихишо, Иосифа Хаззайю, Иоанна Дальятского и других. Систему из трёх этапов, известную черту сирийского аскетического и мистического учения, можно сравнить с тройственными паттернами духовного развития в буддизме ваджраяны (таблица справа).
Жизнь Гараба Дордже: анализ, иллюстрирующий поворотный момент в истории дзогчен