Радужное тело и воскресение. Духовное достижение, растворение материального тела и случай Кхенпо Ачо

Цзинцзин как будто отвечает⁴³⁷ на подобное воззрение, когда настаивает, что стоит утверждать «отсутствие желания, отсутствие ментальных действий, отсутствие достоинств… быть кротким и скромным, свободным и терпеливым и иметь в себе великое сострадание… быть способным обрести абсолютно высшее – это называется путём покоя и радости». Так, в этой христианской сотериологии достижения буддийской медитации связаны с Нагорной проповедью через аллюзии к обоим священным писаниям. Мессия также говорит: «Я утверждаю отсутствие желания и отсутствие ментальных действий, оставление сферы порочности и погружение в родник незагрязнённых. Оставив порочность, можно стать чистым: это отвечает „пустоте“; излучая благодать и свет, можно сделать всю реальность сияющей. Сделать всю реальность сияющей – то, что называют путём покоя и радости». Здесь мы можем видеть христианское созерцательное учение о сиянии, уже присутствующее в Новом Завете, утверждаемое египетскими монашескими традициями и решительно продвигаемое церковью Востока. Тот же словарь приняли манихеи при объединении буддийской и христианской терминологии в своей попытке объяснить свои убеждения в Китае. Хотя манихеи в своей миссии на Восток обладали множеством преимуществ перед христианами, верно и то, что траектории, которую мы описываем, необязательно было встречаться ни с манихейством (что в реальности произошло в писаниях Ефрема Сирина в IV в., который создал сочинение, направленное против манихеев), ни с буддизмом, чтобы развить собственную теорию созерцательного

фотизма. Напротив, этот фотизм возникает напрямую из богословия крещения, в котором считалось, что только крещёный христианин приобщается к свету воскресшего Христа, называемому photizometha

, или озарение (Новый Завет, Иустин Мученик и Климент Александрийский). Псевдо-Макарий, писатель-монах V в., пишет: «При воскресении всё наполнится сиянием, всё погрузится в свет и огонь и преобразится»⁴³⁸. Евагрий рискнул настаивать, что подобное созерцание происходит при жизни монаха: «Когда разумные существа в своём интеллекте обретут созерцание поистине интеллектуальное, материальная природа их тел также будет устранена, и таким образом созерцание природы тел станет нематериальным» (Kephalaia Gnostica, II.62), опираясь на «О началах» Оригена (книга II, глава III). В работе Ганса Д. Климкейта о встрече христианства и буддизма в Центральной Азии мы замечаем постоянное присутствие темы воскресения в христианских документах

⁴³⁹. Эта идея, как он справедливо отмечает, кардинально отличается от буддийских представлений о спасении. Однако лишь в XI в. мы видим, что буддисты выражают серьёзное негодование в адрес христианских, мусульманских и манихейских учений. Например, и в «Калачакра-тантре», и в «Инсади-сутре» присутствует полемика против христианских и мусульманских деятелей и надежда, что на землю вскоре придёт Майтрея и одолеет царства Багдада и Византии⁴⁴⁰

.

Лама Норта приветствует ламу Пуяга внутри ограды, скит Кхенпо Ачо