Рассвет, перевернувший всё

– Скотина! – сквозь зубы процедил Гомес и велел матросам закрепить сундук с золотом на брошенных тросах, чтобы морские разбойники подняли его на свой корабль.

Когда сундук с выкупом оказался на палубе «Чёрного коршуна», штурман Стоунс хрипло крикнул капитану Гомесу, который с неподдельной тревогой наблюдал за происходящим:

– Что ты стоишь, болван? Особого приглашения дожидаешься? Кто деньги считать будет? Быстро лезь сюда! И приятеля своего возьми. Пусть помогает.

Под приятелем подразумевался Морис Лагарт, известный испанцам как сеньор Дорадо.

Капитан Гомес вынужден был беспрекословно подчиниться из опасения за судьбу адмирала де Сепульведа, и первым поднялся на пиратский корабль по перекинутому через фальшборт шторм-трапу. Следом взобрался капитан Лагарт.

Пиратский штурман, громко топая, спустился с капитанского мостика и встретил их на палубе, где стоял вожделенный сундук с выкупом.

– Ну, что? За дело! Денежки, как известно, любят счет, – он подошел к сундуку и открыл крышку, чтобы удостовериться в наличии содержимого.

Сундук был доверху набит золотыми дублонами.

– Ничто не радует меня больше, чем это великолепное зрелище! – глаза старика Стоунса алчно заблестели. Он взял горсть монет, взвесил в руке, затем высыпал обратно, пропустив между пальцами. – Ну, давайте, считайте! Время идет.

– Прекратите! – гневно сказал капитан Гомес и захлопнул крышку сундука, едва не отбив пирату пальцы. – Здесь вся сумма без обмана. Двадцать тысяч, как и договаривались.

– А если ты лжешь?

– Ну, знаете, это уже слишком!

– Ладно. Забирайте своего плешивого старика и проваливайте! Уговор есть уговор.

Морские разбойники, держа под руки адмирала де Сепульведа, подвели его к Гомесу. Только сейчас тот понял, что адмирал мертвецки пьян.

– Что вы с ним сделали? – возмущенно воскликнул испанец.

– А что такого? Ваш адмирал оказался не дурак выпить. Мы не могли отказать ему в этой маленькой безобидной прихоти.

– Ах, ты, мерзавец! – Гомес едва сдержался, чтобы не ударить пожилого пирата.

– Всё, убирайтесь, – сказал тот. – Вы начинаете действовать мне на нервы.

Адмирал наблюдал за происходящим мутным пьяным взором и, по-видимому, слабо соображал, какие важные события разворачиваются вокруг его персоны. Заметив капитана «Чёрного коршуна», дон Мигель икнул, мотнул отяжелевшей головой и попытался собраться с затуманенными хмелем мыслями:

– Сеньор Дорадо, вы живы? Головорезы вас не тронули? Как я рад!

– Взаимно, – холодно откликнулся пират.

– Ага! Вы знакомы! – воскликнул Стоунс с таким видом, будто узнал об этом впервые. – Тем лучше!

Он резко схватил Лагарта за руку, рванул к себе и приставил пистолет к его виску. Пистолет был не заряжен.

– Что… Что вы делаете? – заикаясь, пробормотал адмирал де Сепульведа.

– Убирайтесь к чертям! – свирепо выдохнул старый морской волк. – Мое терпение лопнуло. Валите отсюда, или я его пристрелю!

– Отпустите его, негодяй! – вскричал капитан Гомес, пораженный подлостью «неаполитанского пирата». – Мы выполнили все ваши условия. Отпустите его!

– Ни за что! – Стоунс пыхнул трубкой ему в лицо, что заставило Гомеса закашляться, и нагло ухмыльнулся. – Радуйтесь, что получили своего пьяницу-адмирала. Как видите, я тоже не нарушил слова, данного вам Поющим Неаполитанцем. А этот, – пренебрежительным кивком он указал на Лагарта, – останется моим заложником до тех пор, пока я не буду уверен в своей полной безопасности. Не пытайтесь преследовать меня, иначе он умрет.

Капитан Гомес в бессильной ярости сжал кулаки. Так же, как губернатор Валенсии и адмирал де Сепульведа, он испытывал к «сеньору Дорадо» дружеские чувства. Но в данный момент ничем не мог ему помочь и сознавал это.

– Если вы немедленно уберетесь на своей посудине туда, откуда пришли, и не предпримите попытку преследования, могу обещать, что высажу вашего приятеля на одном из этих островков. И спустя дня, скажем, три вы сможете его забрать. Три дня, но не раньше. Мы снабдим его провизией и водой, так что с голоду он не подохнет. А теперь, сеньоры, будьте добры покинуть мой корабль, – Стоунс указал на трап.

– Мужайтесь, сеньор Дорадо, мы вас не оставим, – сказал на прощание Морису Лагарту капитан Гомес, – мы придем за вами. Держитесь, друг.

Тот лишь кивнул в ответ.

С большим трудом удалось капитану Гомесу переправить совершенно пьяного и почти невменяемого адмирала де Сепульведа на шхуну «Лазурная». Тот едва не сорвался со шторм-трапа. А оказавшись на борту шхуны, упал на четвереньки, и его стошнило прямо на палубу и сапоги Гомеса, пытающегося помочь ему подняться.

Тем временем отдали концы, которыми шхуна швартовалась к пиратскому кораблю, и суда стали медленно расходиться. Как ни напрягал зрение испанский капитан в запачканных сапогах, но в быстро сгустившихся сумерках он не смог определить курс следования удаляющегося разбойничьего парусника.