Рациональность. Что это, почему нам ее не хватает и чем она важна

Расследование правонарушений — это тоже задача обнаружения сигнала. Судье, присяжным или дисциплинарной комиссии представляют доказательства возможной виновности подсудимого. Доказательства могут быть разной степени убедительности, а представленная доказательная база могла возникнуть как вследствие преступления обвиняемого (сигнал), так и по иной причине, например преступление совершил кто-то другой или преступления вообще не было (шум).

Кривые распределения силы доказательств накладываются друг на друга сильнее, чем многие думают. С появлением ДНК-типирования (огромный скачок чувствительности) обнаружилось, что массу невинных людей осудили на тюремное заключение и даже на смерть на основании доказательств, которые с равной вероятностью могли быть вызваны как сигналом, так и шумом. Самое проблематичное в этом смысле доказательство — показания очевидца: исследования Элизабет Лофтус и других когнитивных психологов свидетельствуют, что люди постоянно и с полной уверенностью рассказывают, как видели вещи, которых никогда не случалось[294]. К тому же большая часть якобы научных и высокотехнологичных методов, демонстрируемых в детективных сериалах вроде «C. S. I.: место преступления» (CSI: Crime Scene Investigation), никогда должным образом не проверялась, хотя самопровозглашенные эксперты, со всей свойственной им самоуверенностью и предвзятостью подтверждения, активно их продвигают. В числе таких методов — криминалистическая экспертиза пуль, следов от укусов, волокон, волос, отпечатков обуви, следов шин, следов от инструментов, почерка, разлета капель крови, следов горючих веществ и даже отпечатков пальцев[295]

. ДНК-типирование — самый надежный криминалистический метод, но и здесь не стоит забывать о разнице между предрасположенностью и частотой: определенный процент генетических доказательств всегда испорчен из-за загрязнения образцов, перепутанных этикеток и прочих человеческих ошибок.

Присяжные, столкнувшись с полными шума доказательствами, должны применить критерий принятия решения и вернуться в зал заседаний с вердиктом «да» или «нет». Матрица решений жюри характеризуется особыми издержками и выгодами, измеренными в единицах целесообразности и морали: злодеев либо уберут с улиц, либо позволят им и дальше паразитировать на окружающих — правосудие как абстрактная ценность будет либо совершено, либо попрано.

Как мы видели при обсуждении запретных базовых оценок (глава 5), никто не будет мириться с системой правосудия, которая зиждется исключительно на утилитарной оценке издержек и выгод для общества; мы настаиваем на справедливости по отношению к каждому отдельному человеку. Так как же, учитывая, что присяжные не всеведущи, отыскать компромисс между несоизмеримыми бедами ложного осуждения и ошибочного оправдания? Или, если говорить языком теории обнаружения сигнала, какое значение присвоить критерию принятия решений?

Стандартный подход состоит в том, чтобы приписывать высокие моральные издержки ложным тревогам. Как выразился юрист Уильям Блэкстон (1723–1789), формулируя названный позже в его честь принцип, «лучше отпустить на свободу десять виновных, чем обречь на страдания одного невинного». Поэтому присяжные в уголовных процессах руководствуются «презумпцией невиновности» и вправе вынести обвинительный приговор, только если подозреваемый «виновен без каких-либо разумных сомнений» (высокое значение критерия принятия решения β). Они не могут признать подсудимого виновным на основе простого «наличия более веских доказательств» — как еще говорят, «пятьдесят процентов плюс перышко».

Конечно, пропорция Блэкстона (10 к 1) произвольна, но ее перекос в сторону оправдания в высшей степени оправдан. В демократической системе свобода — состояние по умолчанию, а принуждение со стороны властей — тягостное исключение, которое должно удовлетворять высоким требованиям обоснованности, особенно учитывая чудовищную мощь государства и постоянный соблазн ею злоупотребить. Наказание невиновного, особенно наказание смертью, отягощает нашу совесть совсем не так, как если виновный уходит от ответственности. Справедливую власть от власти террора отличает прежде всего система, которая не обрекает людей на погибель, когда ей заблагорассудится.