Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

«Интересно, каким отец был в мои годы?» — подумала Линда, но так и не смогла представить себе его юным.

И вдруг ее осенила шальная мысль!

Как было бы чудесно, если бы они приехали на остров только вдвоем с отцом — и в отеле застали мисс Дарнлей!

Она представила, как это было бы здорово. Веселый, помолодевший отец. Розамунд… Ну, и она. И все доступные на острове развлечения: купание… лазанье по пещерам…

Но все эти радужные мечты заслонила черная туча.

Арлена… Нет, все-таки она ужасно действует на людей… Ну… во всяком случае, на нее, на Линду. Трудно радоваться жизни, когда кого-нибудь ненавидишь. В том-то и суть! Она ненавидит Арлену.

Снова медленно нарастает волна темной ненависти. Лицо Линды бледнеет, губы приоткрываются, глаза непроизвольно прищуриваются… И так же непроизвольно ее пальцы сжимаются в кулак…

3

Кеннет Маршалл постучался к жене. Услышав ее «да-да», он повернул ручку и вошел.

Арлена только что закончила свой туалет. На ней было блестящее зеленое платье, придававшее ей некоторое сходство с русалкой. Стоя перед зеркалом, она красила ресницы.

— A-а… это ты, Кен, — пробормотала она.

— Да. Ты готова?

— Еще секундочку.

Кеннет Маршалл подошел к окну. Бросил взгляд на море. Его лицо, как обычно, было очень спокойным и дружелюбным.

— Арлена, — вдруг позвал он, оборачиваясь.

— Слушаю.

— У меня сложилось впечатление, что ты знакома с Редферном уже давно.

— Да, дорогой, — беспечно ответила она. — Познакомилась на каком-то коктейле[156]. Мне тогда еще подумалось, что он похож на избалованного ребенка.

— У меня тоже сложилось такое впечатление. Ты знала, что он приедет сюда с женой?

Арлена сделала большие глаза.

— Откуда, дорогой? Это была полная неожиданность.

— Можно подумать, что именно это обстоятельство навело тебя на мысль об отдыхе в отеле «Веселый Роджер», — спокойно сказал он. — Больно уж ты нахваливала этот остров.

Арлена отложила коробочку с тушью и одарила мужа обворожительной улыбкой.

— Кто-то рассказал мне о нем. Кажется, Риланды. Говорили, что это чудный уголок, еще не тронутый цивилизацией. Разве тебе тут не нравится?

— Пока не очень, — тихо ответил Кеннет Маршалл.

— О, дорогой! Но здесь чудесно: море, солнце, полный покой. Не сомневаюсь, что тут ты получишь массу удовольствий.

— Я вижу, сама ты решила развлечься как следует, — заметил он. А когда она опять сделала удивленные глаза, спокойно добавил: — Как я понял, ты сообщила Редферну о своих планах.

— Дорогой, ты хочешь устроить мне сцену?

— Послушай, Арлена, я знаю тебя и знаю, на что ты способна. Это симпатичная молодая пара. Он очень любит жену. Тебе непременно надо влезать в их жизнь, все рушить?

— Что за несправедливые претензии? Ведь я ничего такого не делаю. Не моя вина, если…

— Если что? — подхватил он.

— Ну да, да! Мужчины сходят от меня с ума. Но я не добиваюсь этого. Так что пусть сами отвечают за свои поступки.

— Следовательно, ты признаешь, что молодой Редферн без ума от тебя?

— Он такой дурачок, — пролепетала она и сделала шаг к мужу. — Но ты же знаешь, Кен, для меня существуешь только ты!

Из-под накрашенных ресниц она бросила на него взгляд — обворожительный взгляд, перед которым были способны устоять лишь немногие мужчины. Кеннет Маршалл холодно посмотрел на нее. Его лицо оставалось неподвижным, и, когда он ответил, голос его прозвучал спокойно:

— Я хорошо знаю тебя, Арлена.

4

Если выйти из отеля с южной стороны, то прямо перед вами окажется терраса и главный пляж. Оттуда тянется тропинка, огибающая остров с юго-запада, которая вскоре спускается к лестнице, ведущей на выбитую в скале площадку. На карте острова, имеющейся в отеле, это место обозначено как «Солнечный карниз». Тут есть несколько ниш с удобными скамейками.

На одной из них сразу после обеда устроились Патрик Редферн и его юная жена. Вечер был погожий, ярко сияла луна. Некоторое время Редферны сидели молча.

— Чудесный вечер, правда, Кристина? — наконец проговорил Патрик.

— Да.

Что-то в ее голосе заставило его напрячься и отвести глаза.

— Ты знал, что она приедет сюда? — тихо спросила она.

Патрик Редферн резко повернул голову:

— Не знаю, о ком ты.

— А по-моему, знаешь.

— Послушай, Кристина, что с тобой в последнее время происходит? Никак не пойму.

— Со мной? — спросила она дрогнувшим голосом. — Скорее уж с тобой что-то происходит!

— Ничего подобного, Кристина.

— Неправда! Почему ты настаивал на том, чтобы мы поехали отдыхать именно сюда? Настаивал очень решительно. А я ведь хотела ехать в Тинтагел[157], где… где мы провели наш медовый месяц. Что ж, ты своего добился.

— Ты сердишься? Но ведь тут так здорово!

— Наверное. Но ты стремился на этот остров только потому, что знал: здесь будет она.

— Она?

Миссис Маршалл… Ты в нее влюблен.

— Боже мой, Кристина! Не глупи. Ревность — это совсем не в твоем стиле! — воскликнул он с несколько, пожалуй, нарочитым возмущением.

— Мы были так счастливы, — вздохнула она.

— Были? Ясное дело, были, да и теперь счастливы. Но мы не будем счастливы, если всякий раз после обычной дружеской беседы с другой женщиной ты будешь устраивать мне сцены.

— Не о том ведь речь.