Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

Пуаро угостил его сигаретой. Закурив, Маршалл сказал:

— Итак, вас интересует Редферн. Жена говорила мне, что познакомилась с ним у кого-то на коктейле.

— Следовательно, он был просто случайный знакомый? — спросил Вестон.

— По-моему, да.

— Но… — Полковник в нерешительности умолк. — Насколько я понял, их знакомство переросло в более близкие отношения.

— В более близкие? — сурово переспросил Маршалл. — Откуда вы знаете? Кто вам сказал?

— В отеле так говорят все.

Кеннет Маршалл перевел взгляд на маленького бельгийца, и чувствовалось, что он еле сдерживает гнев.

— Гостиничные сплетни — отнюдь не критерий для истины.

— Согласен, однако у меня сложилось такое впечатление, что ваша супруга и мистер Редферн давали некоторые основания для этих сплетен.

— Какие же?

— Их часто видели вместе.

— И это все?

— Но вы не отрицаете, что они действительно часто встречались?

— Возможно… Я как-то не обращал на это внимания.

— Прошу извинить, капитан… Вы спокойно воспринимали дружбу своей жены с мистером Редферном?

— Не в моих привычках обсуждать поступки жены.

— И вы не пытались пресечь их отношения? Не высказывались против, не выказывали так или иначе своего недовольства?

— Разумеется, нет.

— Даже когда начались всякие нелицеприятные разговоры, а потом и разлад между мистером Редферном и его женой?

— Мне хватает собственных дел, и полагаю, всем остальным тоже. Ну а всяких сплетников и пустобрехов я не слушаю.

— Но вы не стали бы отрицать, что Патрик Редферн влюблен в вашу жену?

— Ну и что? В нее многие влюблялись. Она была очень красивой женщиной.

— Но вы убеждены, что ничего серьезного между ними не было?

— Я же сказал уже — я этому не верю!

— А что, если у нас есть свидетель, который готов подтвердить, что их отношения можно было назвать весьма близкими?

Синие глаза Маршалла снова остановились на маленьком бельгийце. И снова на его невозмутимом лице мелькнула неприязнь.

— Если вам хочется слушать эти басни — слушайте. Моей жены нет в живых, и она не может защитить себя.

— Значит, вы не верите этим слухам?

Лоб Маршалла покрылся испариной.

— Я лично вообще не понимаю, как можно воспринимать подобные разговоры всерьез, — сказал он. — По-моему, это отнюдь не лучший способ для выяснения истины. Да и вообще… верю я чему-то или не верю, это ничего не меняет: убийство совершено. Все просто и очевидно.

Эркюль Пуаро ответил, прежде чем кто-то из присутствующих успел заговорить:

— Вы не понимаете некоторых вещей, капитан Маршалл. Совсем не все просто и не все очевидно. В девяти случаях из десяти убийство связано с характером жертвы и обстоятельствами ее жизни. И часто обусловлено особенностями личности убитого, будь то мужчина или женщина. И пока мы не выясним досконально, каким человеком была Арлена Маршалл, мы не сможем выяснить личность убийцы. Именно поэтому мы вынуждены задавать вопросы.

— Вы тоже так считаете? — спросил Маршалл комиссара полиции.

Вестон, чуть помешкав, сказал:

— Что ж… До определенной степени, так сказать…

Капитан коротко рассмеялся.

— Сдается мне, что вы не согласны. Эти оригинальные методы — особенность мосье Пуаро.

— По крайней мере, вы можете поздравить себя с тем, что ничем мне не помогли, — улыбнулся знаменитый детектив.

— Что вы имеете в виду?

— Сообщили ли вы нам что-либо о своей жене? Абсолютно ничего. Мы получили лишь подтверждение собственных наблюдений: она была хороша собой и очень нравилась мужчинам. Ничего больше.

Кеннет Маршалл пожал плечами.

— Вы просто помешались на своих идеях, — сказал он и демонстративно повернулся к Вестону. — Полковник, а вы хотели бы спросить меня еще о чем-нибудь?

— Да, капитан. Расскажите, пожалуйста, что вы делали сегодня утром?

Кеннет Маршалл кивнул. Он явно ожидал такого вопроса.

— Все как обычно… — начал он: — Около девяти пошел в столовую завтракать и там прочитал газету. Я уже говорил, что позднее заглянул в комнату жены и обнаружил, что ее уже нет. Вышел на пляж, увидел мосье Пуаро и спросил его, не встречалась ли ему моя жена. Потом я быстро окунулся в море и возвратился в отель. Было тогда… Сейчас… Было тогда примерно без двадцати одиннадцать. Знаю, потому что в холле посмотрел на часы — на них было чуть меньше, чем без двадцати. Я пришел к себе и застал в номере горничную, которая еще не закончила уборку. Попросил поторопиться — я должен был напечатать несколько писем и хотел отправить их следующей почтой. Потом спустился вниз и зашел в бар, там перебросился несколькими словами с Генри. В свой номер вернулся без десяти одиннадцать. Сел печатать письма и закончил примерно через час. Переоделся в теннисный костюм, так как в двенадцать собирался поиграть. Мы вчера заказали корт на это время.

— Мы — это кто?

— Миссис Редферн, мисс Дарнлей, мистер Гарденер и я. Ровно в двенадцать я был на корте. Застал там мисс Дарнлей и мистера Гарденера. Миссис Редферн немного опоздала. Играли мы около часа. Потом вернулись в отель… и мне сообщили… эту весть…