Раз, два, пряжка держится едва… Печальный кипарис. Зло под солнцем. Икс или игрек?

— А сейчас, Колгейт, пусть один из ваших констеблей займется проверкой: надо выяснить, сколько времени потребуется на то, чтобы добраться от отеля до наскальной лестницы, ведущей к пляжу в бухте Эльфа. Нормальным шагом и бегом. Пусть также прохронометрирует подъем и спуск по лестнице. И конечно, надо выяснить, сколько времени требуется, чтобы приплыть туда на лодке от главного пляжа.

— Все будет сделано, сэр, — коротко ответил инспектор.

— А я, пожалуй, отправлюсь в бухту Эльфа, прямо сейчас, — сказал полковник Вестон. — Посмотрю, не нашел ли чего Филлипс. Ну, и еще наведаюсь в грот, о котором говорили, в этот самый грот Эльфа. Надо проверить, не прятался ли там кто-нибудь. Могли остаться следы. Как вы считаете, мосье Пуаро?

— Считаю, что это весьма вероятно.

— Для злоумышленника, который пробрался на остров, грот был бы превосходным укрытием. Если, разумеется, он знал о его существовании, — добавил комиссар полиции. — Я полагаю, местные жители знают о нем?

— Молодежь вряд ли знает, — усомнился инспектор. — С той поры, как построен «Веселый Роджер», все бухты стали частным владением. Теперь в них не заплывают рыбаки, а на пляжах больше не устраивают пикников. А среди обслуги отеля местных нет. Даже миссис Касл приехала из Лондона.

— Надо бы взять с собой Редферна, — предложил Вестон. — Ведь это он рассказал нам о гроте Эльфа. Так мы отправляемся, мосье Пуаро?

Некоторое время Эркюль Пуаро безмолвствовал, а когда заговорил, его акцент сделался вдруг очень заметным:

— Нет, я, как мисс Брюстер и миссис Редферн… не люблю ходить по отвесным лестницам.

— Вы можете поехать на лодке.

— Увы, мой желудок! — вздохнул Пуаро. — Он очень плохо переносит море.

— Чепуха, дружище. Стоит чудесная погода. Сегодня море тише мельничного пруда! Вы ведь не оставите нас в столь ответственный момент?

Едва Пуаро собрался ответить на эту сугубо британскую тираду, как на пороге комнаты появилась миссис Касл с искусно уложенными волосами и с постной миной, подобающей, по ее мнению, истинной леди.

— Надеюсь, я вам не слишком помешала, — сказала она. — Я хочу только сообщить, что мистер Лейн, этот священник, вернулся. Я подумала, что вы захотите с ним поговорить.

— Да-да! — оживился Вестон, — Весьма вам признателен, миссис Касл. Сейчас же его пригласим.

Миссис Касл сделала шаг вперед.

— Наверное, это мелочь, не стоящая внимания, — сказала она, — однако я слышала, что при расследовании нельзя пренебрегать любыми пустяками, и решила…

— Да-да! — нетерпеливо прервал ее полковник.

— Я хотела сообщить, что около часа дня какой-то господин с дамой зашли в отель. И сказали, что хотели бы поесть, так и сказали. Но им сообщили, что сегодня накормить их ленчем мы не сможем, так как произошел этот случай. Они пришли с «большой земли».

— Вы не знаете, миссис Касл, кто это мог быть?

— Не имею представления. Они же не называли своих имен… Отказ их, разумеется, разочаровал, а случившееся, естественно, вызвало любопытство. Такие истории всегда всем интересны. От меня, конечно, они ничего не услышали. Думаю, что это были курортники, причем весьма состоятельные…

— Да-да! — опять не слишком вежливо оборвал ее Вестон. — Благодарю за сообщение. Наверное, это и в самом деле мелочь, не стоящая внимания. Тем не менее нам надо… надо быть бдительными.

— Разумеется, — сказала миссис Касл. — Я хотела только исполнить свой долг.

— Весьма вам признателен. Попросите мистера Лейна к нам.

5

Преподобный Стивен Лейн вошел в комнату с обычной своей стремительностью.

— Я — комиссар полиции графства Девон, — представился Вестон. — Думаю, вы знаете, что здесь произошло?

— О да… Знаю. Мне рассказали, как только я вернулся. Это ужасно! Ужасно… — Он нервно вздрогнул и продолжал, понизив голос: — Я сразу почувствовал… сразу, как сюда приехал… что тут притаилось зло. — Он посмотрел на маленького бельгийца горящим взглядом. — Помните, мосье Пуаро, наш с вами разговор несколько дней назад? О том, что зло весьма и весьма реально. Что это отнюдь не пустая абстракция?

Вестон озадаченно взглянул на высокого худощавого пастора, силясь вникнуть в смысл его пылкой речи. Преподобный Стивен Лейн перевел на него взгляд и продолжал с вялой улыбкой:

— Сэр, полагаю мои слова кажутся вам странными и непонятными! В последнее время мы перестали замечать зло. Мы больше не верим в Дьявола! Но Сатана и его слуги никогда не были так могущественны, как в наши дни!

— Вероятно, вы правы… — пробормотал полковник Вестон, — но, видите ли, деяния Сатаны — это ваше поприще. Мое — много прозаичней. Я должен выяснить обстоятельства убийства.

— Убийство! Ужасное слово… Один из самых тяжких грехов на этой земле, древний как сам этот мир, в котором когда-то была пролита кровь невинного брата…[201]— Он умолк и какое-то время сидел, закрыв глаза, потом спросил, уже более спокойно и деловито: — Каким образом я мог бы помочь вам?

— Прежде всего, мистер Лейн, расскажите мне, что вы делали сегодня днем.