Разграбленный город

– Нет, почему же! – ответил Гай. – Утром я пойду в миссию. Они узнают, что произошло. Не бойся. Мы этого так не оставим.

Гарриет покачала головой, не в силах сказать ни слова. Она знала, что тут ничего не поделаешь. Румыны практически не имели власти над «Железной гвардией». У Британской миссии власти не было совсем. Так или иначе, Саша дезертировал из армии. Его арестовали в соответствии с законом, и у него не было никаких прав.

– Не думаю, что нам стоит здесь оставаться, – сказал Дэвид. – Они могут вернуться.

Он караулил на лестничной площадке, пока Гарриет торопливо паковала чемодан. Гай положил в рюкзак несколько рубашек и предметов белья, после чего пошел в гостиную и стал собирать книги. Некоторые были истоптаны – корешки порваны, на страницах отпечатки подошв. Это была та самая дикость, противником которой он себя считал.

– К нам проникли чудовища, – сказал он, радуясь, что Гарриет завтра уезжает. Теперь могло произойти всё что угодно.

Ему удалось втиснуть в рюкзак пару дюжин книг и еще шесть – в карманы. Последнюю он взял под мышку. Это были сонеты Шекспира.

Перед уходом они погасили везде свет и заперли двери. Времени наводить порядок не было, и они оставили квартиру в том же состоянии. Оказавшись на улице, они почувствовали, что им удалось сбежать.

– Мне там было не по себе, – заметил Дэвид.

– Господи, да мне никогда в жизни не было так страшно, – отозвался Гай.

Гарриет молчала, пока они не вышли на площадь, после чего заявила:

– Теперь я точно никуда не поеду. Да мне уже и не надо ехать.

– Тебе обязательно надо ехать! – запротестовал Гай. – Ты должна найти мне работу. Если останешься здесь, то не сможешь ничего сделать. И к тому же Добсон будет ждать тебя в аэропорту.

В комнате Дэвида было две кровати. Внезапно ощутив полное изнеможение от всего пережитого, Гарриет упала на одну из них и тут же уснула. Мужчины были слишком встревожены, чтобы спать, и всю ночь беседовали, пили и играли в шахматы.

28

На следующее утро, вспомнив о произошедшем накануне, Гарриет с удивлением поняла, что ничего не чувствует. Она стала собираться в дорогу, уже не заботясь, уедет или останется.

Дэвида вызвали в миссию, и Гарриет попрощалась с ним в вестибюле. Выходя из гостиницы, они с Гаем встретили Галпина, который запихивал чемоданы в автомобиль. Гай спросил, уезжает ли он.

Галпин потряс головой:

– Что-то в воздухе. Чую, что всё началось.

– Думаете, это вопрос нескольких дней?

– Нескольких часов. Как бы то ни было, я готов. Могу вас подвезти, если хотите.

– Гарриет сегодня улетает в Афины. Я должен остаться.

– Остаться? Чего ради? Пули в черепе?

На лице Гая появилось несвойственное ему выражение упорства.

– У меня есть дело, – возразил он.

– Что ж, – сказал Галпин и стал натягивать плащ. – Ваш покорный слуга не желает подвергать себя такому риску.

Он поспешил обратно в гостиницу.

Добсон уже ожидал Принглов на взлетном поле. Утро было прохладным, и он облачился в пальто с каракулевым воротником. Его заранее предупредили, что Гарриет будет сопровождать один из студентов Гая, и он спросил:

– А где же ваш юный друг?

Гай рассказал ему о случившемся. Теперь уже не было смысла скрывать, что этим студентом был Саша Дракер. Гай сказал, что собирается сообщить о произошедшем в Британскую миссию и заручиться помощью Фицсимона, который играл Троила в его постановке.

Добсон слушал его с сочувственным, но непонимающим видом, словно хотел спросить: на что вы надеетесь? Если Британская миссия не могла более защитить своих подданных, что она могла сделать для дискредитировавшего себя еврея, который бесследно исчез?

– По всей Европе люди, подобные Саше…

Он беспомощно повел рукой. Бесконечное страдание в последнее время стало общим местом.

Гай посмотрел на Гарриет и сказал:

– Уверен, что Фицсимон сделает всё, что сможет.

Гарриет отвернулась. Она была уверена, что Саша погиб, и хотела оставить это всё позади.

– Думаю, нам пора садиться, – сказала она.

Встревоженный ее безразличием, Гай сказал:

– Телеграфируй мне, когда прилетишь.

– Конечно.

Она повернулась к чиновникам аэропорта, которые как раз забрали у нее паспорт. Она запротестовала, но ей объяснили, что документы вернут в самолете.

Когда Гай обнял и поцеловал ее, она хотела уже только поскорее покончить с прощанием. Добсон взял ее под руку, стремясь шуткой облегчить эти последние мучительные моменты:

– Мне всегда нравилась эта небольшая пробежка по Балканам.

Самолет уже собирался начать разбег, когда вошел чиновник, поприветствовал Гарриет и отдал ей паспорт. Наконец двери закрылись, и самолет взлетел. Гарриет посмотрела в иллюминатор и увидела одинокую фигуру Гая. Ее вдруг пронзила мысль о том, что они могут больше никогда не встретиться, и ей захотелось бросить всё и вернуться к нему. Вместо этого она открыла паспорт и увидела, что на обратной визе стояла печать: «Anulat».

– Мне аннулировали визу, – в смятении сказала она, и вдруг ее охватила паника. Безразличие как рукой сняло. – Но мне надо будет вернуться! Они же не могут разлучить меня с мужем!