Революция

Тату с удовольствием представил своего молодого заочного ученика брату, это общение и сыграло определенную роль в дальнейшем выборе Вилье.

Ритола завязал с шюцкором, хотя получалось у него действовать по обстоятельствам даже лучше, чем у Антикайнена. В смысле — по дракам. Может, он махал кулаками и ногами, бодался головой не так искусно, как Тойво, но всегда умел избегать ответных ударов. Тойво после очередной акции опять шел отлеживаться и залечивать синяки и ссадины, а Вилье отправлялся на дневную пробежку.

Почти все свои накопления, включая и гонорары за недавние побоища, Ритола куда-то потратил. Он как-то объяснил, почему решил завязать с достаточно прибыльными боями без правил.

— Трехкратный Олимпийский чемпион Юхо Колехмайнен уезжает в Америку, чтобы иметь возможность круглогодично тренироваться. Ты бы видел, как он на «пятерке» (5000 метров) выиграл у Жана Буэна! — сказал однажды Вилье.

— Молодец! — вполне искренне ответил Тойво.

— Да нет, ты только представь: до самого финиша они бежали ноздря в ноздрю, лишь на последних двадцати метрах Юхо вырвался вперед на корпус, выиграв одну десятую секунды! — продолжал Ритола. — Они побили мировой рекорд на 30 секунд! А ведь Буэн гоняет каждый день, ему зима не помеха!

— Но ведь сейчас он выиграл этого Жана, даже несмотря на «зимние каникулы», — пожал плечами Тойво. — Просто в Америке, наверно, кашу с маслом дают, а здесь — без масла.

— Ну, и что! — почему-то обиделся Вилье.

— Да ладно, ладно, — поспешил его успокоить Антикайнен. — Колехмайнен — кремень, хоть в Финляндии, хоть в Америке. От гражданской составляющей скорость не меняется.

Великий французский стайер Жан Буэн погиб в 1914 году на полях сражений Первой Мировой войны. Немецкая пуля и французский приказ не приняли, как аргумент, выдающиеся спортивные достижения. На войне звезд не бывает, бывает пушечное мясо. А звезды только на погонах.

Вилье помолчал немного, а потом признался, что купил себе билет до Нью-Йорка.

— Предлагали приобрести со скидками место на новом пароходе, да я что-то не решился: ждать нужно было до начала апреля.

— А что за пароход-то? — непроизвольно поинтересовался Тойво, хотя это его меньше всего интересовало. Его очень удручила новость, что Ритола уезжает.

— Да какой-то «Титаник» отходит из Саутгемптона, — улыбнулся Вилье.

— Ага, — согласился Антикайнен. — 10 апреля отходит, четырнадцатого уже приходит.

— Куда приходит — в Америку?

— Нет, к айсбергу, — ответил Тойво, невесело хмыкнув.

Полгода прошло с момента гибели самого непотопляемого из всех непотопляемых судов. Переезды через Атлантику после этого на время сделались сравнимы с подвигом. Боялись все, но деваться-то некуда: Новый Свет манил перспективами. Однако поводов для беспокойства все же сделалось на один меньше. Такие люди, как капитан Эдвард Смит, «первый после бога» на этом судне, оказавшийся просто пижоном, на полном ходу наскочившим на айсберг, больше в природе не встречались. Прочие капитаны прочих пароходов слегка поубавили свою спесь, тем самым изрядно обезопасив и свою команду, и своих пассажиров.

Вилье уехал сразу после наступления нового 1913 года, отправившись поездом через Швецию в норвежский Драммен, чтобы уже там сесть на судно в Англию и дальше в Америку. Таким образом, свой День рождения, 18 января, он уже праздновал не в Финляндии.

Но подарок от Тойво, все же получил: изданную в 1849 году «Калевалу» Элиаса Леннрота. Книгу удалось раздобыть при содействии старшего товарища Отто Куусинена. Ритола не мог сдержать слез, получив в руки произведение, автором которого был столь ценимый им человек.

Больше в этой жизни Тойво и Вилье не встретились.

Ритола никогда не участвовал в национальных чемпионатах Финляндии, зато становился неоднократным чемпионом на соревнованиях 1922–1927 годов в США.

По приезду в Америку и воссоединению с семьей, он вступил в Финско-американский атлетический клуб, причем без каких-то вступительных взносов и рекомендательных писем. Впрочем, кто-то все же замолвил за него слово, и этим «кто-то» был кумир Ритолы — Ханнес Колехмайнен, тоже состоящий в финском клубе.

Колехмайнен пытался уговорить молодого Ритолу занять место в финской сборной на Олимпийских играх 1920 года, но тот ответил, что пока не готов. Вообще-то он, конечно же, был в отличной форме, но старая обида, когда его кандидатуру отвергли все родные легкоатлетические общества по причине его, Ритолы, бедности, сыграла свою роль.

К тому же в родной стране восходила новая спортивная звезда парня из Турку Пааво Нурми. Так что спортивное руководство Финляндии к отказу Вилье никак не отнеслось.

Но через четыре года, в Париже, когда травмированный Нурми казался неконкурентоспособным в борьбе за медали, Ритола все же побежал за былую родину. Он завоевал четыре золотых и две серебряные медали на тех Олимпийских играх.