Рок небес

– Если у нас не будет системы охлаждения, корабль перегреется прежде, чем мы достигнем Марса, даже если мы это сделаем максимально быстро. – Я поерзала под плечевыми ремнями, слегка дрейфуя в крошечном пространстве. – Но я не знаю, какие внештатные ситуации нам грозят, если возобновить работу системы.

Он снова наклонился к микрофону.

– Фланнери, если им придется перерезать трубу, чтобы освободить Терразаса, что у нас будет с охлаждением?

– Мы остановим подачу аммиака, поэтому утечки не будет. Нам должно… Да, должно хватить общих запасов, чтобы восполнить то, что мы уже потеряли, если поделить все между нашим кораблем, «Пинтой» и «Санта-Марией». Дай мне минутку, я поговорю с Уилбуртом Шёнхаусом на «Пинте».

– Принято. Надо все решить до момента Х. На возвращение им потребуется тридцать минут. – Паркер откинулся на спинку командирского кресла и снова потер лоб. – Вот черт. Йорк, начни делать расчеты на случай, если мы все окажемся на борту «Пинты».

Я кивнула, понимая, какое непростое решение ему предстоит принять. В сложившихся обстоятельствах, поскольку мы могли перейти на борт «Пинты», жизнь Терразаса была важнее аммиачной системы. Хвала богу за ЦУП и их правила полетов. Благодаря им все решения на случай непредвиденных обстоятельств были приняты заранее. Из уравнения можно было убрать эмоции и быстрое реагирование. Поэтому у нас был необходимый резерв, ведь мы размышляли о том, что может пойти не так, еще до того, как влипли по-настоящему. И все-таки…

Как будто нам на тренировках не хватило ситуаций, когда приходилось бросать кого-то на верную смерть.

Я перебрала справочники и достала том 44B.

– ЦУП уже продумал, что делать, если останется одно судно, так что… Да. Я доработаю их предложение.

Паркер коротко кивнул и снова включил микрофон.

– Авелино, Терразас? Вам нужно сохранить кислорода на тридцать минут для возвращения, так что у вас есть час, чтобы что-то придумать, прежде чем будем перерезать трубу.

– Принято. Будем работать над решением.

Терразас ответил:

– Так точно. В этом захватывающем выпуске наша бесстрашная группа космических авантюристов сталкивается с ГНЕВОМ КОСМИЧЕСКИХ ТРУБ. Прямо сейчас отважный герой Рафаэль Авелино готовится освободить своего незадачливого приятеля из коварных тисков космических труб.

После этого Рафаэль пробормотал что-то по-португальски, на что Паркер рассмеялся. Но его смех стих, как только он выключил микрофон. Паркер снова потянулся к переключателю, словно собираясь связаться еще с кем-то, но тут же отдернул руку и положил ее на колени. Стиснув зубы, он смотрел в иллюминатор и стал ждать, слушая бормотание Рафаэля.

А что до меня, то я делала расчеты. Хотя, если честно, делать было почти нечего, поэтому я изучала уравнения, чтобы в случае чего поделиться подробностями.

В комнату ворвался голос Леонарда.

– Все нормально. Я хочу еще раз это обсудить, когда Рафаэль с Терразасом вернутся на борт, но мы почти уверены, что, если мы потеряем слишком много аммиака, я могу сделать новый. Возможно. Но это самый неблагоприятный сценарий, и все будут счастливы, если мне не придется этого делать.

– Отличная работа. А почему мы не хотим, чтобы ты это делал?

– Аммиак токсичен. Не стоит пренебрегать вероятностью, что он попадет в систему подачи воздуха. – Слушать, как он говорит о работе, было почти так же интересно, как слушать Натаниэля. – Я подумал, что могу это сделать в «пчелке», в марсианском скафандре. Тогда все должно пройти гладко. Но, возможно, это вообще не понадобится.

– Понял. – Паркер выключил микрофон и сел, уставившись в пустоту. Шли минуты. Он вздохнул и снова потянулся к микрофону, переключив канал связи на медицинский модуль. – Шамун, держи меня в курсе их телеметрических показателей, ладно? Если у Терразаса будет заканчиваться гидроксид лития, им нужно будет вернуться раньше.

– Я не свожу с них глаз. Все в пределах допустимых параметров.

Можно подумать, что во время выхода в открытый космос наибольшее беспокойство вызывает кислород, но это просто расходный материал, который можно взять с запасом. На самом деле в открытом космосе нужно думать о таких вещах, как очистка от углекислого газа и время автономной работы. Кислород – наименьшая из проблем. Вы перегреетесь до того, как у вас кончится воздух.

В какой-то момент я разобралась со всеми уравнениями и присоединилась к Паркеру. Мы вместе смотрели в пространство перед собой и слушали, как работают Рафаэль с Терразасом. Это были бесконечные попытки высвободить скобу калибровочного кольца, перемежавшиеся беспорядочными португальскими ругательствами.

Наконец Паркер сел прямо.

– Тридцать минут. Надо закругляться, – он стиснул зубы: – Даю разрешение перерезать трубу.

– Трубопровод точно разгерметизирован? Трубы как стальные.

Паркер еще только переключался на канал связи с техническим модулем, а Леонард уже ответил:

– Тут показатели ровно на нуле. Этот трубопровод – часть стационарного оборудования. Думаю, поэтому трубы такие жесткие.