Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Комплектование законодательных органов власти происходило по весьма оригинальной системе (впрочем, как и высших органов исполнительной и судебной власти). Согласно ст.7–10 Главы I, лица обладающие правами граждан (т. е. соответствующие возрастному цензу в 21 год и цензу оседлости в 1 год постоянного проживания в данном месте), в каждом коммунальном округе избирают из своей среды 1/10 наиболее достойных граждан, «способных руководить общественными делами».[315] Они составляют так называемый «коммунальный» (или окружной) список, члены которого назначаются на местные административные и судебные должности

. Далее граждане, входящие в коммунальные списки в рамках департамента, избирают 1/10 своего состава и тем самым формируют вторичный департаментский список. Должностные лица департамента назначались из граждан, состоящих в этом списке. Наконец, на третьем этапе повторялась предыдущая процедура: граждане из департаментских списков избирали 1/10 из своего состава и формировали общенациональный список, из которого производились все назначения на высшие посты общенационального уровня (ст. 9). Выборы во все три списка производились раз в 3 года, причем последний общенациональный список должен был подтверждаться Сенатом.

Сам Сенат состоял из 25 человек, назначаемых пожизненно

в возрасте не менее 40 лет (ст. 15). Первоначально комплектование Сената поручалось точно обозначенным лицам: гражданам Сийесу и Роже-Дюко, а также второму и третьему консулам (Комбасересу и Лебрену). Вчетвером они должны были назначить оставшихся сенаторов (ст. 24

). В будущем в случае выбытия сенатора (если он умирал или уходил добровольно в отставку) назначение на его место осуществлял сам Сенат из 3 кандидатов из общенационального списка: первый выдвигался Законодательным Корпусом, второй – Трибунатом, третий – первым консулом (ст. 16). Причем, если в двух случаях из трех кандидат совпадал, то сенатором автоматически назначался именно он, а Сенат, опять же автоматически, утверждал это назначение.

У Сената в целом было две основные функции:

– избрание депутатов в Законодательный Корпус, в Трибунат, избрание консулов, судей кассационного суда, комиссаров счетоводства (ст. 20);

– одобрение или отмена всех законодательных актов, признанных Трибунатом и правительством неконституционными, т. е. функция конституционного надзора (ст. 21).

[316]

Сенаторы не имели права занимать другие должности (ст. 18). Сенатором автоматически становился первый консул после прекращения исполнения обязанностей, а также второй и третий консулы, если пожелают им стать в течение месяца после окончания действия их функций (кроме добровольной отставки) (ст. 17).

Итак, с одной стороны, при выборах депутатах восстанавливалось всеобщее избирательное право (об имущественном цензе нигде в тексте Конституции не упоминается), но с другой стороны, оно тут же превращалось в фикцию. На наш взгляд, можно полностью согласиться с мнением французского историка А. Олара, автора «Политической истории Французской революции», который отметил, что «если бы, например, 10 тысяч граждан данного округа избрали хотя бы 100 человек, это были бы еще выборы, хотя и не самые лучшие. Но избрать из этих 10 тысяч, по меньшей мере, 1000 граждан означало, в сущности, не избрать никого. Выбора не было, приходилось зачислять всех мало-мальски грамотных людей. При такой системе ни одна партия не могла иметь преобладания, ни одно политическое течение не могло приобрести влияния на государственные дела. Это была достойная смеха, якобы демократическая система».[317] Известный советский историк права З. М. Черниловский дал еще более меткую характеристику избирательного права по Конституции 1799 г.: «много званных, но мало избранных».[318]

И ладно бы только это, но ведь на заключительном этапе депутатов в Трибунат и Законодательный Корпус избирал (а называя вещи своими именами, назначал) Сенат, который в свою очередь, назначался четырьмя лицами.