Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Если же в целом оценивать Конституцию 1799 г., то, на наш взгляд, перед нами типичный пример того режима, которому известный историк и политолог А. Н. Медушевский дал название мнимого конституционализма. И действительно, с формальной стороны все требования к классической Конституции вроде бы соблюдены (принцип верховенства закона, разделение властей, права и свободы личности, пусть и в урезанном виде), но фактически из-за дисбаланса между законодательной и исполнительной властями и по сути фиктивного всеобщего избирательного права, отсутствия контроля за действиями Первого консула, Конституция 1799 г. становилась прикрытием неограниченной диктатуры Наполеона, от которой до восстановления абсолютной монархии было рукой подать. И как показали дальнейшие события, всё именно так и произошло.

Структуру же государственной власти по Конституции 1799 г. можно изобразить в виде следующей схемы:

Если провести сравнение всех четырех французских Конституций 1790-х гг., то вырисовывается следующая картина.

Во-первых

, в трёх из четырёх Конституций (1791, 1795, 1793 г.г.) чётко прослеживается принцип верховенства прав и свобод человека и законодательной власти. Во всех трёх Конституциях раздел о правах человека (Декларация прав и свобод) предшествует всем остальным разделам. Также обстоит дело и с ветвями власти. Раздел, регламентирующий деятельность законодательной власти, поставлен на 1-е место. К тому же он и количественно и качественно превосходит разделы об исполнительной и судебной власти. С точки зрения статистических показателей в процентном отношении это выглядит следующим образом. В Конституции 1791 г. законодательной власти посвящены 72 статьи из 207 (примерно 35 % общего объема Конституции). В Конституции 1793 г. – 51 статья из 124 (примерно 41 %), в Конституции 1795 г. – 115 статей из 377 (30,5 %). Для сравнения исполнительной власти посвящено в Конституции 1791 г. 67 статей (32 %), 1793 г. – 23 статьи (18 %), 1795 г. – 70 статей (18,5 %). Судебной власти

посвящено в Конституции 1791 г. – 27 статей (13 %), 1793 г. – 16 статей (13 %), 1795 г. – 72 статьи (19 %). Причём и качественное соотношение примерно такое же. В первых трех Конституциях у Парламента (не важно, под каким названием он фигурирует), имеются чёткие контрольные функции над деятельностью исполнительных органов власти, полномочия которых сводятся лишь к исполнению законов, принятых Парламентом.

На этом фоне явным исключением выглядит Конституция 1799 г., отдающая приоритет

(опять же и количественно и качественно) исполнительным органам власти. Процентное соотношение статей, посвящённых законодательной, исполнительной и судебной власти, выглядит так: 14 статей из 95 (примерно 15 %), 28 статей (29 %) и 9 статей (9,5 %) соответственно. С другой стороны, ничего удивительного в такой резкой смене ориентиров нет. Мы уже убедились, что Конституция 1799 г. была «неприкрытым» прикрытием режима военной диктатуры Первого консула (Наполеона Бонапарта).

Ниже приводится сравнительная таблица Конституций 1791, 1793, 1795, 1799 годов, подтверждающая вышеприведённый вывод.

Во-вторых, что касается формы правления и формы государственного устройства, то дело обстоит следующим образом. По форме государственного устройства во всех четырёх Конституциях Франция остается унитарным государством с чётким подчинением местных органов власти центральным. Причём контроль осуществляется, как со стороны исполнительных органов власти (в их структуру и входит местное управление), так и законодательных.