Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

С формой правления дело обстоит значительно сложнее. По Конституции 1791 г. Франция является парламентской монархией английского типа (Англия явно была взята за образец), в которой полномочия короля были сведены к минимуму (фактически он был лишен даже права свободного передвижения по стране и выезда за границу). По Конституции 1793 г. Франция превращалась в парламентскую республику с полным преобладанием законодательной власти в лице однопалатного Национального Собрания. Высший орган исполнительной власти (Исполнительный Совет) находился под полным контролем Парламента и был лишен всякой самостоятельности. По

Конституции 1795 г. Франция по-прежнему оставалась парламентской республикой, но центр тяжести власти начал смещаться в сторону исполнительной власти в лице Директории, полномочия которой по сравнению с Исполнительным Советом по Конституции 1793 г. значительно расширились. Изменилась и структура Парламента – он стал двухпалатным, что по мысли авторов Конституции должно было создать систему сдержек и противовесов и воспрепятствовать установлению новой диктатуры законодательной власти, наподобие Якобинского Конвента. Тем не менее, несмотря на ослабление функций Законодательного Корпуса, контроль за деятельностью исполнительных органов власти у него сохранился. Тем самым соотношение законодательной и исполнительной власти по Конституции 1795 г. стало более сбалансированным.

Наконец, в Конституции 1799 г. тенденция усиления исполнительной власти реализовалась в максимальной степени

. У нового французского Парламента осталась только функция принятия законов и формальной ратификации международных договоров. Всех других функций он лишился в т. ч. и права законодательной инициативы, не говоря уж о контроле за деятельностью исполнительной власти. Зато глава Правительства, Первый консул, приобрел полномочия, сопоставимые с полномочиями абсолютного монарха (только что Первый консул избирался, а абсолютный монарх получал власть по наследству, однако этот «недочёт» вскоре был исправлен: в 1802 г. Наполеон был объявлен пожизненным консулом, а в 1804 г. – императором). Поэтому форму правления по Конституции 1799 г. довольно сложно определить: вроде бы ещё не монархия, но уже и не республика. Наиболее близкий современный аналог – это так называемая суперпрезидентская республика, в которой полномочия Президента на несколько порядков превышают полномочия других ветвей власти, а его действия фактически бесконтрольны.

В-третьих, в Конституциях 1790-х гг. очень интересно обстоит дело с избирательным правом. Здесь тоже обнаруживается своя

тенденция. Причем развивается она как бы зигзагообразно по своеобразной синусоиде. По Конституции 1791 г. был установлен достаточно высокий имущественный ценз, отсекавший примерно 1/3 потенциальных избирателей. В следующей Конституции 1793 г. имущественный ценз был отменён и введено всеобщее избирательное право

для мужчин (правда, Конституция так и не вступила в действие, но тем не менее Конвент был избран именно на этой основе). Конституция 1795 г. отменила всеобщее избирательное право и восстановила имущественный ценз, практически полностью повторив соответствующие положения Конституции 1791 г. Наконец, согласно Конституции 1799 г., вновь восстанавливалось всеобщее избирательное право (как в Конституции 1793 г.), но в весьма специфической форме (избрание не конкретных депутатов в Парламент, а поэтапное составление 10 %-х списков граждан на 3-х уровнях: коммунальном, департаментском и общенациональном).

В-четвёртых, во всех четырёх Конституциях законодатели уделяют сравнительно небольшое внимание судебной власти: соответственно 13 % (1791 г.), 13 % (1793 г.), 19 % (1795 г.) и 9,5 % (1799 г.) общего объема Конституции. Как видим, несколько особняком стоит Конституция 1795 г, уделившая вопросам организации судебной власти несколько большее внимание. Но это и понятно, так как слишком свежи были впечатления от якобинского террора, когда революционные трибуналы полностью подменили деятельность нормальных судов. Видимо, подобная регламентация всех видов судопроизводства должна была, по замыслу авторов Конституции, предотвратить повторение эксцессов внесудебных расправ в период правления якобинцев.