Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 1

Каждая из сторон твердо стояла на своём, и всё шло к войне между бывшими союзниками. Помешал этому лишь вторичный приход Наполеона к власти и знаменитые Сто дней. Россия, Англия, Австрия и Пруссия были вынуждены вновь объединиться против общего врага, а в польском вопросе – пойти на взаимные уступки (инициатором компромисса выступил прусский уполномоченный Гарденберг). Россия отказалась от претензий на всю территорию бывшего Великого Герцогства Варшавского. Примерно ¼ его часть получала Пруссия под названием Великого герцогства Познанского. Австрии Россия передала Тарнопольский край, т. е. Восточную Галицию, отошедшую к России по договору 1809 г. Краков с прилегающей территорией объявлялся вольным городом с особым конституционным уставом под протекторатом трех держав. В обмен Австрия и Пруссия соглашались на учреждение Царства Польского в составе Российской империи (из оставшейся части Великого герцогства Варшавского) и введения там Конституции. Это компромиссное решение было закреплено в Венском трактате по польскому вопросу от 3 мая 1815 г., подписанному представителями России, Австрии и Пруссии с согласия Англии, а затем в Заключительном акте Венского конгресса от 9 июня 1815 г.

[374]

Таким образом, России не удалось добиться объединения всех польских земель под своей властью. Максимум, чего смогли добиться Александр I и лидер так называемой «пророссийской» партии кн. А. Чарторижский, это выговорить в первом же параграфе Заключительного акта право дальнейшего расширения польской конституционной территории: S. M. Imperiale se reserve de donner a cet Etat jouissant d’une administration distincte, l’extension interieure qu’Elle jugera convenable». (В переводе: «Его Императорское Величество оставляет за собой право дать этому Государству, находящемуся под особым управлением, такое внутреннее устройство, которое он сочтет надлежащим»).[375]

Фактически это означало возможность присоединения в будущем к Царству Польскому других территорий, входивших в бывшую Речь Посполитую, прежде всего, Литву. Тем более уже имелся похожий прецедент: в 1811 г. к Великому княжеству Финляндскому была присоединена так называемая Старая Финляндия с г. Выборгом, отошедшая к России еще в правление Елизаветы Петровны. Данная мера вместе с обозначением Царства Польского во всех официальных документах именно государством, видимо, должна было, по мнению Александра I и А. Чарторижского, окончательно привлечь на сторону России польское общественное мнение, и сделать из поляков верных союзников. В их глазах Александр I должен был предстать если и не восстановителем польской государственности, то, как минимум, защитником и выразителем польских национальных интересов перед немецкоязычными Австрией и Пруссией. К тому же Александру I удалось добиться включения в венские трактаты обещания, что польское население, отходящее Австрии и Пруссии, получит «национальное представительство и национальные учреждения»

(«une representation et des institutions nationales»). Кроме того, на всем пространстве бывшей Речи Посполитой в границах 1772 г. была обещана свобода судоходства и торговли, а также свобода пограничного сообщения.[376]

Но главным для Александра I на тот момент была разработка Конституции для своих новых владений. Специального органа для этого мероприятия создано не было. Вся работа велась в ближайшем окружении императора при его самом непосредственном участии. Основой для разработки Польской Конституции стали «Принципы Конституции» изданные Александром I 25 мая 1815 г. (подготовленные А. Чарторижским) и детально разработанный конституционный проект, представленный вскоре после приезда Александра I в Польшу (12 ноября 1815 г.)

А. Линовским и Л. Плятером при участии А. Чарторижского.

Александр I ознакомился с этим проектом, но он его не удовлетворил. Во-первых, он был слишком огромным по объему (11 разделов и 438 статей

); для сравнения, конституционный акт Великого герцогства Варшавского был почти в 5 раз меньше. Во-вторых, проект Линовского и Плятера был слишком проникнут сословным и даже олигархическим духом, что по-мнению Александра I, не отвечало современным требованиям, предъявляемым к конституционному документу. Такого же мнения придерживался и А. Чарторижский.[377] Судя по всему, именно ему император и поручил составление нового проекта. К работе над ним Чарторижский привлек таких авторитетных польских общественных деятелей как И. Соболевский, Ст. Потоцкий и кн. Шанявский. В результате их коллективного творчества через неделю был подготовлен новый, второй по счету конституционный проект из 162 статей.