Розовый Дождь

Айстульф, ловким ударом в лоб сбил рыцаря с ног и, выхватив из его рук копье, ударил в глазное отверстие забрала пехотинца, а потом бросился в образовавшуюся брешь. Захватив у мертвеца щит и меч, он сбил с ног ещё двоих — и вот уже в эту брешь хлынули его не менее ловкие и сильные товарищи. Подобные бреши образовались ещё с двух сторон, и единый строй стал рассыпаться. Битва распалась на череду поединков, в которых уже одерживали победу нападающие, так как воины, пусть и защищенные доспехами, подвергались теперь нападениям со всех сторон, в том числе и с тыла.

— Проклятье! Все кончено! — выругался Рольф, — ребята, бросаем всё! Спасаем короля!

Рольф вскочил на своего гнедого жеребца, посадил потерявшего сознание Гастона впереди себя и, вместе с десятком пажей и оруженосцев, бросился в самую гущу сражающихся, стремясь во что бы то ни стало выбраться из окружения.

Рольф махал своим гигантским, под стать росту и медвежьей силище хозяина, мечом как косарь на лугу. И как трава вокруг него падали сраженные враги, пока, наконец, они не поняли, что себе дороже преграждать дорогу закованным с головы до ног в железо всадникам и не расступились. Десять-одиннадцать всадников вихрем вырвались из окружения и понеслись во весь опор в ближайших город, в Кронбург. А остатки королевских солдат, увидев безнадежность своего положения, побросали оружие на скользкую от крови мостовую и сдались на милость победителя.

Кроваво-красное солнце опустилась за линию горизонта, естественным образом завершая сражение — первое настоящее сражение между людьми на территории Содружества за все сто тысяч лет эры Порядка и Процветания…

Но хотя сражение закончилось, ещё долго дикий женский и детский визг стояли на укутанных ночной тьмой улицах села — визг и плач матерей, жен и детей, потерявших своих родных в этой кровавой трагедии.

В этот день село «Искра», что в тридцати милях к югу от Кронбурга, не досчиталась 271 мужчины в возрасте от 18 до 98 лет, а ещё 704 получили различные степени увечий и ран. Из ста королевских солдат в живых осталось 47.

4.

— Мама, мама, смотри, сколько дядей и тетей! Я раньше столько не видел! Ух, ты!

— Сын, не высовывайся из окна! Закрой занавеску, немедленно!

— А что там происходит, дорогая, откуда этот шум? — недоуменно поднял брови Принц, смотря на запруженную со всех сторон дорогу на Авалон сквозь щелку между окном кареты и занавеской.

— Сама не знаю, дорогой…  Неужели ярмарка какая-то…

— Ой, смотри! А там какие-то флаги…  Да это ж я на них изображен, представляешь?! Ничего себе, я до них не доехал ещё, а меня уже встречают! К чему бы это, не понимаю…

— Так, так, так…  А это уже интересно, дорогой, — проговорила Прекрасная Фея и, открыв переднее окошечко кареты, крикнула форейтору:

— Эй, милейший, скажи, пожалуйста, что всем этим людям надо? Что происходит?

— Как что, госпожа, — недоуменно ответил форейтор — крупный мужик с окладистой рыжей бородой, в зеленой бархатной куртке и длиннополой шляпе. — Известно, что…  Народ прослышал, что Настоящий Король, который Пропадал, Нашелся, ну, в смысле пропавший без вести принц Роланд, а потому уже третий день тут караулят — все только и говорят о том, что вот-вот должен он сюда явиться.

— А мы-то тут при чем? — крикнул Принц, инстинктивно крепко прижав к своей груди малышей. — Мы едем своей дорогой, нас это вообще не касается…

— А при том, — словоохотливо перебил его рыжебородый, — что они досматривают все кареты, которые едут в Авалон, потому что известно, что он обязательно должен приехать в свою любимую столицу…  Эй, а ну разойдись! Задавлю же! — вдруг закричал форейтор кому-то впереди и замахнулся плеткой.

— А ну ребята, навались, сбросим этого рыжего козла! Опа-а-а-а! — раздался чей-то звонкий голос и несколько молодцев в шляпах, сдвинутых набекрень, кинулись на штурм кареты, не обращая внимания на бешеные удары плетки, которыми их награждал рыжебородый. Между тем другие уже барабанили кулаками и ногами в дверцы. А когда кто-то разбил окно и осколки чуть не поцарапали личики детишек, терпение Феи окончательно лопнуло!

— А ну, дорогой, подержи-ка деток, сейчас я им покажу, где раки зимуют! — и по белоснежно-белым ручкам Феи угрожающе пробежали электрические разряды.

— Нет, дорогая! — неожиданно возразил Принц, — сиди уж с детишками ты! Кто муж? Не я ли? А мы, между прочим, на территории Содружества, у нас муж — глава семьи, а не жена…

И, не давая жене опомниться, Принц пинком ноги открыл люк и выскочил прямо на крышу кареты и закричал:

— А ну прочь от моей кареты! Вы что — с ума все посходили, что ли?! Мы едем в Авалон по воле самой Триединой Премудрости, а потому — прочь отсюда, вы нам мешаете! — Принц выпалил этот экспромт и тут же осекся — и откуда его голос стал вдруг таким властным и строгим?