Рубиновый лес. Дилогия

Голос Ллеу, сиплый и такой же изнеможённый, как его внешний вид после бессонной ночи, утонул в вязкой тишине утра. Впалые щёки поросли щетиной, волосы выбились из кос, а синяки под глазами были почти такими же лиловыми, как тот несменяемый плащ из замши, который он носил. На рукавах сохли коричнево-багряные пятна, и Ллеу, прислонившись к перилам рядом со мной, смял их в ладонях, чтобы не видеть.

– Дракон, значит… – повторила я эхом, глядя на светлеющий горизонт.

Нет, это не был дракон, но я не могла сказать Ллеу правду, потому что не смогла бы вынести укора, который наверняка встречу. Их схожесть с Матти и так резала меня без ножа, как резала и мысль, что я не смогла помешать Селену.

Придушила бы. Придушила бы голыми руками!.. Убила бы… Убью!

За дождевыми тучами, нависшими над Столицей впервые за лето, было почти не разглядеть рассвета. Небо будто оплакивало Матти и её красоту. Дождь застучал по синим камням и черепицам, когда Ллеу неожиданно протянул мне круглую железную бляшку.

– Это называется «компас», госпожа, – сказал он, и я вопросительно нахмурилась, разглядывая механические внутренности под выпуклой, будто неправильно выплавленной крышкой. Там вертелась медная стрелка, покрытая знакомым перламутром с неровными гранями. – Одно из изобретений драконов, которое мне удалось повторить. Я заговорил его. Это похоже на часы, только они не время указывают, а направление. Конкретно этот компас ведёт к Старшему Сенджу.

Чешуя – вот чем была покрыта стрелка! Я сжала компас в костяной руке, и она застыла, указывая на восток, где, правда, распростёрлось лишь Изумрудное море. Однако это уже было победой – получить если не след Сенджу, то вещь, что выведет нас на него. Второй шанс, которым я непременно воспользуюсь сразу после того, как воспользуюсь первым.

Как отправлюсь в сид, Надлунный мир, и вернусь оттуда с победой над очередной напастью.

– До моего возвращения ты будешь принимать все решения касательно Круга и туата Дейрдре, – сообщила я Ллеу и, увидев, как удивлённо вытянулось его лицо, пояснила: – Считай, что это проверка. Береги мои земли как зеницу ока, Ллеу. В этот раз точно лишишься головы, коль допустишь те же вольности, что в прошлый. А когда Матти оправится… Помнишь своё предложение?

– Которое? – уточнил Ллеу осторожно. – Использовать сейд против мятежных ярлов?

Я кивнула.

– Используй. Уничтожь их. Война должна закончиться любой ценой, и мне уже не важно, чего это будет стоить.

– Слушаюсь, драгоценная госпожа.

Семь дней. Столько времени до конца летнего Эсбата у нас осталось после того, как весь прошлый день я провела возле Матти, не в силах преступить сестринский долг ради королевского. Солярис отнёсся к этому с пониманием: не торопил меня, не дёргал и не напоминал об отмеренном сроке. И хотя даже Столица больше не праздновала, поражённая гнилью и отчаянием, я всё равно чувствовала, как утекает сквозь пальцы тонкое время – то время, когда граница между мирами стирается настолько, что даже живые и несведущие могут пересечь её. Нужно было спешить, но прежде…

– А что мне за это будет? – Хагалаз улыбалась от уха до уха, невероятно довольная, что просьба, с которой к ней обратились, требовала от неё так много сил, что в ответ она могла потребовать так же много богатств.

Хагалаз важно расхаживала по кромке Рубинового леса туда и обратно, но за черту его, выложенную сухими красными листьями, не заступала. Балансировала на самой грани, качая в руках белую мурчащую кошку, и их глаза – белые и золотые – смотрели на меня с одинаково игривым выражением.

Я догадывалась, что Хагалаз только этого и ждала, ещё со вчерашнего дня. Иначе покинула бы она свою хижину и явилась ко мне на зов столь легко? Я-то ведь всего лишь дёрнула синюю нить из волчьей шерсти на мизинце, сосредоточенно вглядываясь в неказистые лесные тени, как вскоре одна из них отделилась и обрела человеческие формы. Кажется, это не заняло больше пяти минут.

– Прялка новая, – предложила я, припоминая косое, едва крутящееся колесо, которое даже мою нить с трудом натягивало, что уж говорить о плотном шерстяном куделе. Неудивительно, что Хагалаз и одно покрывало никак допрясть не может – оно висело ещё с прошлой зимы. – И ткани. Любые. Всё, что хочешь, доставят тебе к кромке леса. Зерно, вино, инструменты… Чего ещё для жития вёльве может не хватать?

– Водяной мельницы, – вдруг сказала Хагалаз, и хотя в глазах у неё было белым-бело, как в снежную пургу, искра радости осветила их. – И пары крепких работяг, которые её построят да хижину мне подлатают. Найдутся такие смельчаки в замке Великой королевы, которые пару недель в чертогах одичалой вёльвы провести не струсят, а?

– Найдутся, – кивнула я с уверенностью. В конце концов, не было ничего, с чем Гектор отказался бы мне помочь, а уж второго плотника ему в помощники найти труда не составит – нужно всего лишь золото или палач с топором. – Будут тебе и работяги крепкие, и мельница водяная.