Рубиновый лес. Дилогия

– Ох, не хотела я, видит Луна, не хотела… Надеюсь, простит и ничего не порушит здесь. А ты сядь на место. – И она указала мне посохом на кресло. – Ты делать ничего не должна, лучше и вовсе не показывайся. На ней вся работа в этот раз.

Кочевник с грохотом выронил точильный камень, когда посох Госпожи указал на Тесею, качающуюся в гамаке.

– Мою-то сестру и к требе Дикого привлечь? Ни за что! – отрезал Кочевник сразу. – Она дочь скорняжника и ткачихи, а не вёльвы! Нет в ней способностей к сейду, нет и не будет никогда!

– Да полно тебе. Медведь же, а скулишь как собака, – осекла его Госпожа, и Солярис усмехнулся у меня над ухом, прошептав нечто вроде: «Видишь, не я один называю его псом! Так что никакое это не оскорбление». – Работа твоей сестры лишь в одном заключаться будет, – продолжила Госпожа, заставив Кочевника каким-то неведомым образом присмиреть и усесться обратно на скамью. – Она должна надеть то, что и так носить желает, очарованием весны ведомая, потому что сама весну в себе таит.

Тесея отложила пряжу в сторону. Та вилась вокруг её тоненьких пальцев, как паутина, такая же голубая, как и её круглые оленьи глаза. В отличие от брата, который не боялся ничего на свете, кроме сейда и тех, кто его практикует, Тесея, кажется, не страшилась и этого. Всё то время, что мы сидели в совином доме, она смотрела на Волчью Госпожу неотрывно, из-за чего исколола себе все пальцы и несколько раз порвала недовязанную куклу. Я отлично помнила, как на вопрос, кого же она избрала своим покровителем, Тесея подставила к макушке ладони и протяжно взвыла. Уже в тот момент судьба Тесеи была предрешена. И теперь она, похоже, предрешила судьбы и наши тоже.

– Ну же, достань её, – сказала Волчья Госпожа мягко, так, как говорила разве что со своей дщерью Дагаз, но ни с кем из нас. – Никто не будет сердиться. Ты правильно поступила, что песнь кроличью послушала.

Госпожа наклонилась к гамаку, и Тесея съёжилась. Она стыдливо оглядела нас всех по очереди и полезла рукой себе за пазуху. Тесея шерудила по тканям долго, что-то отстёгивала и застёгивала, но я уже знала, что вот-вот покажется из-под них. Золото с искусной резьбой поблёскивало в свете кристальных листьев за окном и огня в камине, и длинные уши едва не порвали Тесее ворот, когда она вытаскивала их. Должно быть, они больно впивались ей под рёбра всё это время.

Тесея держала в руках маску Кроличьей Невесты.

– Тесея! – вскричал Кочевник. – Ты королеву обокрала?! В нашем роду никогда воров не было! Головорезы, каторжники, трэллы – да, были, но никак не воры!

Тесея виновато втянула голову в плечи, не осмеливаясь даже посмотреть на меня, подошедшую к её гамаку. Может быть, я и выглядела в тот момент сурово, сжимая зубы и пальцы в кулаки, но лишь потому, что боялась, а не злилась. Да и к тому же вовсе не за себя.

– Эй! – Подвинув в сторону Кочевника, надувшегося от гнева, я нежно потрепала Тесею по плечу. Маска лежала у неё на коленях. – Посмотри на меня, Тесея. Ты вытащила маску из моей походной сумки перед тем, как мы с Сильтаном пошли в лес колодец искать, да? – Она робко кивнула, с сомнением глядя на мою расцветшую улыбку. – Умно. Не возьми ты её, не было бы у нас шанса Принца позвать. Ты молодец. Но… Почему? Что тобой двигало? Ты правда слышишь Кроличью Невесту, как слышала вой Госпожи?

Тесея кивнула опять, но уже не стыдливо, а облегчённо. Значит, я права. Значит, и впрямь не люди избирают богов, а они избирают людей.

– Боги не умирают в привычном понимании этих слов, но жить перестают, – произнесла Волчья Госпожа то же, что сказала мне Хагалаз когда-то, и прошла к камину в дальней части комнаты. Остановившись возле мерно потрескивающего огня, Госпожа оперлась одной рукой на посох, а другую свесила вниз, к грудине подошедшей волчицы, так высоко задравшей к хозяйке голову, что они почти сравнялись в росте. – От людей после смерти кости остаются, а от сидов – лишь их вещи, которые вы, люди, называете реликвиями. Ещё давно мы вчетвером дали друг другу гейсы не являть свои лики людям, дабы не прельститься почестями, не возомнить о себе невесть что, а заодно подготовиться, если кого-то из нас не станет. Маски – продолжение наше, семена, способные дать новый росток. Однако не каждая почва подойдёт. Тесею влечёт сейд, но она ещё мала слишком, и потому ей сейчас ближе Кроличья Невеста, воплощение детства и добродетели, нежели я, зрелость и таинство. Она идеально подходит.

Кочевник демонстративно взвесил свой топор, явно собираясь поспорить с этим, но тут Госпожа вдруг погладила волчицу по морде и буквально сунула руку в её открывшуюся пасть. Волчица послушно укусила, потянула… И ткань порвалась с характерным треском. Из рукава Госпожи вылезли шерстяные нити, которые она начала наматывать на кулак, пока не смотала целый пучок добротной пряжи.