Русь: от язычества к православной государственности

Непримиримость Нифонта к Клименту Смолятичу была вызвана не расхождениями в церковных вопросах, а политическими интересами новгородцев, которые выражал властный Нифонт. Новгородская епархия стремилась к церковной автономии от Киева, что было следствием устремлений Новгорода к большей независимости от столицы Киевской Руси. В церковную жизнь все больше вторгалась политика, что ярко проявилось на соборе русских епископов, избиравших митрополитом Климента. Впоследствии Нифонт добился своего: за враждебность к Смолятичу он удостоился сана архиепископа и благословенной грамоты константинопольского патриарха, восхвалявшего Нифонта как «святого»[376].

Клименту Смолятичу выпала тяжелая ноша. Ему пришлось постоянно участвовать в удельных распрях князей за киевский престол. Климент неизменно выступал на стороне Изяслава и прикладывал все силы для примирения враждующих сторон, умиротворения жителей Киева, которые не раз выступали против власти как Изяслава, так и других претендентов на княжение в Киеве.

14 ноября 1154 г. Изяслав заболел и вскоре умер. Киевским князем стал Юрий Владимирович, который, придя к власти, обратился в Константинополь с просьбой прислать нового митрополита. Это означало, что митрополит Климент был отстранен от кафедры[377]. Вскоре ее возглавил присланный из Константинополя Константин, а затем Федор.

Пастырское служение Климента по большому счету не удалось. Причины неудачи связаны не с личными качествами Смолятича. По уровню образованности и духовности, глубине веры и стойкости духа, он, как никто другой, в ту пору соответствовал сану киевского митрополита. Главное и непреодолимое препятствие заключалось в том, что Климент стал митрополитом во времена, когда все сильнее закручивалась спираль княжеских междоусобиц и разворачивалась драма глубокого раскола Руси на удельные, враждующие между собой княжества. Пастырское слово примирения не только не слышали, но и отвергали. Разлад растекался и по телу единой православной церкви. Отсюда и непримиримая вражда к Клименту Смолятичу новгородского епископа Нифонта и смоленского епископа Мануила Грека (ум. 1169), отказавшихся признавать Климента митрополитом, враждебное отношение к нему врагов его покровителя князя Изяслава.

Положение осложнялось и тем, что константинопольский патриархат поддерживал не столько Климента, сколько его противников. Увещевания Смолятича к миру, в частности епископа Нифонта, результатов не дали, как не дали результатов призывы к примирению враждующих между собою князей. Негативное отношение к Смолятичу было столь велико, что после отстранения от кафедры митрополита его сторонникам практически было запрещено участвовать в богослужениях.

Историки философии пишут о том, что Климент Смолятич – одна из колоритнейших фигур древнерусских мыслителей теолого-рационалистического направления[378]

. Его относят к русским «античникам» за глубокое знание античной философии и воплощение ее традиций в религиозной литературе Руси. Специалисты отмечают интенсивную писательскую деятельность Смолятича. Однако сохранились лишь два принадлежащих его перу произведения: «Послание, написано Климентом, митрополитом русским, Фоме пресвитеру» и поучение «В субботу сыропустную»[379].

В послании к Фоме Климент вынужден оправдываться от голословных обвинений. Обличения Фомы, пресвитера смоленского, вполне объяснимы – ярым врагом Климента был смоленский епископ Мануил, который не признал поставление Климента в митрополиты и отказывался служить вместе с ним. Это была попытка противников Смолятича дискредитировать его в глазах духовенства и покровительствующего ему киевского князя Изяслава, а также в глазах его брата Мстислава[380]

.

Климент Смолятич отвергает обвинения в увлечении древнегреческой философией. При этом очевидно, «что речь шла не о чистом философствовании в античном смысле, а лишь о допустимых пропорциях между богословием и философией в рамках христианского мудрствования. Поэтому его можно отнести к представителям интеллектуализированного философичного богословия, тогда как Фома представлял довольно влиятельный в древнерусской культуре лагерь противников всякого философского умствования»[381].

Смолятич, отвечая Фоме, пишет: «Что я по философски писал, не пойму! Христос сказал апостолам, святым ученикам: “Вам дано знать тайны царствия Божьего, а остальным – в притчах”. Это ли, любимый, философия, с помощью которой я славы ищу перед людьми?» Смолятич причисляет себя к «остальным», которым только предстоит раскрыть тайны проповедей Христа, что он и делает в своих сочинениях. Это такая «философия», которая не просто воспроизводит и интерпретирует Священное Писание, а пытается постичь его тайный смысл.