Русь: от язычества к православной государственности

Тем самым он подчеркивал, что продолжает святоотеческую традицию, которая составляет прочный фундамент его умозаключений и размышлений. Жизнь Кирилла Туровского, как и Климента Смолятича, протекала в драматический период истории Древней Руси, когда с особой силой давал о себе знать надвигающийся раскол Киевской Руси на удельные княжества. Церковь не могла оставаться в стороне от этих процессов, и Кирилл Туровский, став епископом, волей или неволей, как и Климент Смолятич, был в них втянут. Свою роль сыграло и то, что Турово-Пинское княжество имело свои особенности в организации политической жизни. В Турове и его земле власть принадлежала боярству, церкви и князю едва ли не в равных долях.

Причем Б.А. Рыбаков полагал, что в Турове сидели «особые князья»[388]

, отличавшиеся своеволием в отношении киевского центра, что дало основание историку П.Ф. Лысенко высказаться за однозначное признание Туровской земли самостоятельным политическим образованием. Вместе с обособлением Туровской земли обособлялась и туровская епархия. Она все больше приобретала черты, сближавшие местного архиерея с положением епископа в Новгороде. Туровская знать, стремившаяся к автономии от Киева, «нуждалась в таком архиерее, который бы понимал и разделял трудности города, сохранял верность интересам городской общины, был ее молитвенником перед Богом и защитником интересов перед более сильными политическими центрами Руси, Киевом и Владимиром»[389].

Однако, как бы ни были важны политические мотивы, главную роль при представлении князем Юрием Ярославичем Кирилла на епископскую кафедру, играли его личные качества. Наиболее ценным в глазах горожан было то, что Кирилл был уроженцем Турова, во-вторых, выходцем из знатной семьи, в-третьих, Кирилл представлял монашество и отличался высокой образованностью и глубоким знанием священных текстов, а также прославился своим нестяжательством, что выгодно отличало его от других претендентов на епископство. В результате выбор был сделан в пользу подвижника.

Подобное происходило и при избрании митрополитами Илариона и Климента Смолятича, епископом Новгородской епархии Никиты (1030–1109), суздальским епископом Луки (ум. 1189). Харизма подвижника обеспечивала высокий духовный авторитет, столь необходимый церковным иерархам.

Епископ Кирилл представлял и отстаивал интересы Турова перед владимирским «самодержцем» – князем Андреем Боголюбским, претендовавшим на обладание Туровом. Между Кириллом и князем Андреем существовала переписка с обличениями всевластного князя и его любимца епископа Феодора, обвиненного в «незаконном захвате сана»[390]

.

Не соглашаясь с политикой Феодора и Андрея Боголюбского, Кирилл Туровский не опускался до оголтелой вражды с князем и его ставленником, а призывал их к благоразумию и возвращению в лоно киевской митрополии. В этом отношении показательна «Притча о слепце и хромце», которая, по мнению исследователей, посвящена осуждению ереси самозваного епископа Феодора и его покровителя Андрея Боголюбского. «Хромец» – князь Андрей Боголюбский, который действительно был хром. «Слепец» – самозваный владыка Феодор, «слепота которого символически знаменовала его духовную слепоту как ересиарха»[391]. Кирилл Туровский выступал с позиций защитника единства православной церкви, призывая владимирского князя и епископа Феодора следовать букве и духу христианства.

Миротворец Кирилл Туровский не поддержал кровавую расправу над Феодором, которую учинил митрополит Константин. В споре Кирилла Туровского с князем Андреем Боголюбским прав оказался Кирилл, который свои обличения осуществлял в рамках христианского милосердия, не смешивал наказание с расправой, а исключительно с Божьей волей, которая неизбежно даст о себе знать. Он выражал надежду на искреннее раскаяние заблудших и постижение ими глубины смысла Священного Писания, без которого невозможна моральная ответственность.

В творчестве Кирилла Туровского ярко проявился поиск нравственных смыслов бытия, который впоследствии станет определяющим в русской культуре на протяжении всех этапов ее развития. Человек ответственен за свои деяния и поступки. Он должен соотносить их с высокими нравственными критериями, в соответствии с которыми св. Кирилл оценивает деяния своих современников[392].

Свой «нрав» человек должен приводить в соответствие с собственной совестью, с нравственным ориентиром слова Христова, запечатленного в Священном Писании. Только через покаяние и пребывание в церкви можно найти путь к нравственному совершенствованию. Нравственный запрет налагается на все, что не соответствует Божьему закону, и этот «запрет огражден страхом». В.В. Мильков пишет: «Разум рассматривается как верный проводник на нравственном пути человека, не слепо повинующегося предписаниям, а размышляющего, сознательно принимающего установление веры (как и сам Кирилл в своих притчах). Получается, что путь нравственного совершенствования человека проходит через открытые разуму ворота, через созерцание порядка Божественного творения»[393].