Русская зима

– Да, кстати, а как с Португалией? Я и в письмах спрашивал…

Еще до отъезда Серафимы в Айову и до того как забрала вещи, они наметили поездку в Португалию на католическое Рождество. Многое с тех пор изменилось…

– Я не поеду.

– Билеты невозвратные.

– Я переведу сумму за свои.

– Брось говорить глупости…

Постояла на пороге. Он не появился. Вышла на площадку, холодную и огромную, с высоким потолком. Зачем такие строили в этих конструктивистских домах? Больше, чем квартиры… Постояла еще и захлопнула дверь. Не сильно, не сердито, но решительно. Медленно спустилась на улицу. Закурила. Сделала несколько затяжек и отошла от подъезда. Встала за ствол толстого тополя… Окна его квартиры выходят на другую сторону – он ее не увидит. Хорошо.

Стояла долго. Не признавалась себе, но на самом деле – ждала. И дождалась: по тротуарчику вдоль дома почти бежала девушка в розовой дубленке и белой шапочке с пушистым помпоном. Серафима узнала Лену – его новую девушку.

Внутри зацарапалась ревность. И сразу исчезла. И стало хорошо и легко. Давно не было так. Как-то, как в детстве. Настоящем, дошкольном.

Серафима вышла из двора, направилась по широкой, оживленной улице 8 Марта в сторону дома. Но не домой. Решила погулять по «Мегаполису». Отвлечься– разлечься, а заодно дождаться, когда Леонид, если он караулит ее под дверью, устанет и уедет к себе.

Глава третья

1

И снова аэропорт «Кольцово».

Выскочила из такси, потянулась – ноги в шерстяных колготках успели затечь; водитель поставил на утоптанный до каменной прочности снег сумку на двух колесиках с телескопической ручкой. С ней Серафима летела сейчас в Новосибирск. На четыре дня.

– Спасибо.

Подкатила сумку к урне, достала сигарету. Холод покусывал лицо, лез под одежду. Спасала норковая шуба, которую купила два года назад с крупного гонорара. В Новосибе, судя по прогнозу, под тридцатник.

Поздний вечер. Пока посадка, пока полет, смена часовых поясов, и прилетаешь утром. Поспать бы. Завтра мероприятий на целый день, плюс несколько интервью. Основная группа – московская – прилетает завтра к вечеру, до них все внимание организаторов и прессы будет сосредоточено на них с Полиной Гордеевой.

На эту поездку в немалой степени Серафима согласилась потому, что в ней участвовала Полина, писательница из Еката, чьи книги Серафиме нравились. Она даже хотела писать инсценировку одного романа, но не договорилась с театрами о возможной постановке – к современной прозе там относятся с большой осторожностью. Зритель, типа, не знает, не пойдет…

Летела «Победой» – сумку нужно было сдавать в багаж. Встала в очередь. У стойки регистрации ругались из-за рюкзачка. Крошечного, буквально с косметичку, но лямки… Женщине, оформлявшей посадочные, было все равно, а находившейся рядом представительнице компании – нет.

– Вы обязаны его сдать, девушка, – убеждала она стальным тоном. – Вас не пустят на борт самолета.

– Вы видите, какой он! Его ведь потеряют.

– У нас ничего не теряется… Приобретая билет, вы принимаете условия перевозчика. Поэтому, пожалуйста… – Это «пожалуйста» прозвучало как «ну-ка немедленно сдала в багаж».

Девушка-пассажирка засунула рюкзак под пуховик и застегнула молнию.

– А так нормально?

– В данный момент – в данный! – подчеркнула представительница, – да. Но если на борту увидят негабаритную ручную кладь, это может привести к очень неприятным для вас последствиям.

– Х-ха! К каким, например?

– Вплоть до включения в черный список нашей компании.

– Да сдались вы мне! Больше хрен на вас полечу.

– Очень приятно, – улыбнулась представительница. – До свидания…

Частые путешествия приучили Серафиму к экономии времени, сил, к сдержанности, отключению в аэропортах и самолетах эмоций. Подобно герою Джорджа Клуни в фильме «Мне бы в небо» она могла бы прочитать лекцию о том, как одеваться для перелетов, какой брать чемодан, за кем становиться в зоне досмотра, на паспортном контроле, какие места в каком типе самолетов выбирать, что есть, а что не есть из набора питания.

Такие вот стычки выбивали из колеи, разрушали приятный автоматизм и выталкивали некоторую, скрываемую этим автоматизмом тревогу, которая должна быть у каждого здравомыслящего человека, перед тем как оказаться в небе внутри железного механизма. Который, если сломается, камнем обрушится вниз.

2

И снова воротник на шею, маску на лицо… Приветствия командира корабля, инструкция стюардессы, что делать в экстренных ситуациях, как пристегивать ремни безопасности и надевать кислородную маску звучали, словно колыбельная…

Серафима стала было прокручивать в памяти эти два дня в Екате, но турбины усыпляюще загудели, самолет покатился, вчерашнее, позавчерашнее стремительно отдалилось; она вспомнила Новосибирск – летний, ласковый, зеленый, ребят-драматургов, с которыми участвовала в лаборатории, набережную Оби, крыльцо с колоннами театра «Красный факел», потом все перемешалось, стало проваливаться, и она уснула.