Русская зима

…Минут через двадцать они снова сидели на кухне и допивали коньяк. Молчали. Сейчас молчание не было таким тяжелым. Да и не хотелось слов. Серафима ловила в себе отзвуки того, что называют оргазмом. Тех секунд, которых хватает памяти тела на несколько дней. А памяти умственной – или как там ее называют? – бывает, и на всю жизнь. И может, тот первый оргазм с ним в Новосибе заставляет ее искать встречи снова. Чтоб повторить. И может, сейчас она испытала оргазм не столько от их сегодняшней близости, а от воспоминания о той…

А может, вообще все сложнее.

– Знаешь, – заговорила. – Я, конечно, не очень верю в мистику, но был один случай.

– Какой? – Свечин потряс бутылкой над ее стопкой, потом над своей и поставил под стол. Но делать эти последние глотки не предлагал. – Что за случай?

– Помнишь, я приезжала в Ясную Поляну на писательские встречи?

– Конечно. Делала доклад о современной драматургии. Еще, ха-ха, – он оживился, – с нашими почвенниками поругалась.

– Да… но я о другом сейчас… Мы ведь тогда приезжали с Леонидом. А ты был с женой.

Свечин кивнул, оживление сменила настороженность.

– И в автобусе, пока ехали, мы с Лёней поругались… Ну там… о своем, короче… И я ему сказала: «Выйду замуж за первого встречного». Выходим из автобуса, и ты стоишь. Лёня потом долго меня подкалывал… И я даже подумать не могла, что у нас что-то может быть. А потом вот Новосибирск…

– Новосибирск, – повторил Свечин совсем уже мрачно. – Давай за Новосибирск.

Не выпили даже – язык смочили.

Он поднялся, взял ее за руку.

– Пойдем.

– Опять?

– Угу… Ты на корточках умеешь?

Не став уточнять, что именно он имеет в виду, Серафима ответила:

– Умею.

8

Вышли на улицу, когда уже начинало смеркаться. Свечин глянул в телефон, бормотнул:

– Половина пятого. – И – внятней: – Кофе выпьем?

– Давай.

Сели в ресторанчике «Хлеб насущный». Заказали по американо. Есть Серафима не хотела, наоборот – подташнивало. А Свечин заказал круассан. Добавил:

– Классический.

Официантка ушла, и он спросил:

– Ты завтра улетаешь? – С какой-то надеждой, непонятно на что. То ли хотел завтра повторить, то ли наоборот.

– Не знаю. Я должна… Нет, не должна… Мы с моим бывшим бой… нет, мужчиной… летом еще решили лететь в Португалию. Потом расстались. Билеты куплены, отель оплачен. И я не знаю, что делать.

– Расстались?

– Да. Но он зовет. Говорит, что будем просто как друзья. Но…

– Это с Леонидом?

– Нет-нет, – почему-то испугалась Серафима. – Другой, ты его вряд ли знаешь… Я не хочу лететь. Я вообще хочу всё отрезать. Всё прошлое.

Принесли кофе, круассан на маленькой белой тарелочке.

– Я бы тоже хотел, – сказал Свечин.

– Что бы хотел?

– Ну, отрезать. Но так не бывает. Одно цепляется за другое, и ты как в паутине. И потом понимаешь, что лучше не дергаться.

– Почему?

– Хм… Потому что прибежит паук и упакует. И остатки соков высосет. В мои сорок пять лучше всего плыть по течению. Как бы банально это ни звучало.

– Но мне не сорок пять.

Свечин приподнял руки. В одной чашка с кофе, в другой – полусъеденный круассан:

– Про тебя и речи нет. То есть у тебя еще все впереди. Ты молодая, известная, наверняка деньги есть, а деньги, это прежде всего свобода. Всё в твоих руках.

– Формально – да. Я пытаюсь. Но действительно, эта паутина только сильнее облепляет… Две недели после Новосиба я из квартиры не выходила. Уверенность такая была, что любой мой поступок… В общем, будет только хуже. И это как стена передо мной…

– Вот я об этом и говорю. Я уже давно плыву по течению… У нас на Енисее многие буквально так делают – заходят в воду, и их несет… Я не пробовал – плавать не умею, но они говорят, что ничего и делать не надо: ноги поджал и – погнали.

Серафима вздохнула. Не хотела вздыхать, само собой получилось.

– Значит, по твоей логике, мне нужно лететь с бывшим? Не дергаться.

– Я про себя говорил…

– А я спрашиваю совета про себя.

Свечин поставил чашку, выдернул салфетку из салфетницы.

– Я не могу дать совет. Я ведь ничего не знаю. Сегодня он бывший, а завтра снова станет настоящим.

– Нет! – почти крикнула Серафима; Свечин вздрогнул.

– Тогда не лети.

– Не лететь?

Она почувствовала себя маленькой и растерянной. Но ведь она давно решила не лететь. Ну да – решила. И положила в чемодан купальники, крема от загара, летние вещи – там, в Португалии, и в декабре крепкий плюс.

– Не лети, – твердо сказал Свечин. – Найди нового парня. Хорошего, доброго. Этот плохим оказался?

– Не в этом дело. – Последние его слова разрушили и доверие к нему, и то ощущение, что дал секс. Стало противно. Ей показалось, что он издевается. – Не так люди находят друг друга, не по таким качествам…