Русские друзья Шанель. Любовь, страсть и ревность, изменившие моду и искусство XX века

Мадемуазель докурила, мы попрощались.

* * *

На следующий день я был у ее дома чуть раньше условленного времени. Как и накануне, Коко у машины прощалась с посетителем. Ей церемонно целовал руку благообразный господин, нарядно одетый, похожий одновременно и на художника, и пожалуй, на аристократа.

– Поль Моран, писатель и мой давний друг, – представила меня мадемуазель. – Познакомься, Полё, это месье Эрнест Бо, парфюмер «Парфам Шанель».

– Приятно познакомиться, – сказал Бо. – Да, вот уже почти тридцать лет мы работаем вместе с мадемуазель.

Мадемуазель посмотрела на парфюмера насмешливо.

– Я читал ваши книги, месье Моран! И я ваш поклонник, месье Моран, – сказал он, старомодно раскланиваясь. – Очень остроумные замечания о жизни и прекрасный стиль! Сегодня мало кто умеет так изысканно мыслить и писать.

Я поблагодарил, Эрнест Бо сел в машину, шофер завел мотор.

– Завтра жду вас с образцами большой партии, и сегодня же сами проверьте упаковку для отправки в Париж! – напутствовала мадемуазель парфюмера.

В центре гостиной на столе стояли в ряд несколько коробочек бордового цвета и рядом округлый флакон, тоже красно-бордовый.

– Моя победа, самая громкая из всех! Целый год нашей работы! – С довольной улыбкой мадемуазель взяла флакон, на красной этикетке было написано: «Мадемуазель Шанель № 1». – Возможно, мой самый большой выигрыш за всю жизнь, – Коко выглядела очень довольной.

Она отвинтила крышку, смочила запястье и протянула ко мне:

– Как тебе?

Я понюхал ее тонкую руку в темных пигментных пятнах.

– Это в сто раз лучше «пятерки», согласись! – лицо мадемуазель сияло. – Я уже не говорю о том, что делают женоненавистники Диор и Пиге. А ты слышал про духи «Бандит»? Ужас, сами они бандиты. Давай, оцени мои новые духи.

– У меня обоняние так себе, – признался я. – Елена бы оценила. Но зачем тебе нужны духи лучше «пятерки», она ведь всем нравится?

– Еще как нужны! Наконец-то я накажу этого гангстера. – Она ходила по комнате, нюхала запястье, потом брала в руки флакон и снова ставила его на стол. – Этого хитрого лошадника. Сегодня первая партия, триста флаконов этих духов, отправится в Париж. Уже завтра они будут продаваться на Рю Камбон. Весь мир поймет, что такое настоящие духи Шанель, а остальное, что продают под моим именем, – вонючая американская подделка! – громко произнесла мадемуазель. – В нашей с тобой книге обязательно будет глава про мою борьбу за собственные духи!

В тот вечер я узнал подробности ее битвы за «эликсир номер пять». И о двух раундах, проигранных в этой драматичной борьбе. О ее надежде на реванш.

Продажи «пятерки» по всему миру, начиная примерно с 1924 года, были впечатляющими, речь шла о миллионах долларов. Огромную долю прибыли от продаж флаконов с ее именем получали братья Вертхаймеры, и постепенно мадемуазель стало бесить, что она имеет только десять процентов. Первый штурм во имя своих финансовых интересов она начала в начале 30-х по наущению Поля Ириба. Ириб был яркой личностью и талантливым карикатуристом, но в обществе обсуждали другие его достижения: успех в Голливуде, где он проработал восемь лет, и браки с богатыми женщинами, он умел их покорять. Недаром Колетт, как мне говорила Елена, называла его «занятным демоном» и советовала дамам при виде Ириба незаметно складывать из пальцев фигуру от сглаза, чтобы не попасть под его чары.

У мадемуазель и Ириба дело быстро шло к свадьбе, но сначала дизайнер решил навести порядок в ее делах. Его решительность опиралась на опыт общения с продюсерами и юристами, полученный в Голливуде. Был подан иск от имени мадемуазель к братьям Вертхаймерам с требованием пересмотреть распределение прибыли в «Парфам Шанель». Долю Теофиля Бадера, владельца «Галери Лафайет», его двадцать процентов, мадемуазель просто выкупила. И она претендовала на большее – гораздо большее! Братья Вертхаймеры посовещались с юристами и предложили повысить долю мадемуазель еще на пять процентов. Но ей нужна была половина! Как минимум. Мадемуазель много тратила на адвокатов, которые быстро выяснили, что контракт был составлен Вертхаймерами очень грамотно. Когда представители Шанель заявили об одностороннем расторжении контракта, ее просто исключили из совета директоров «Парфам Шанель». Оскорбленная мадемуазель, вдохновляемая Ирибом, поклялась продолжить борьбу.

Как раз тогда произошла трагедия: Поль Ириб умер от разрыва сердца на вилле мадемуазель «Ла Пауза». Коко была рядом с женихом, когда он упал, и она получила такое страшное потрясение, что несколько дней не могла разговаривать. Мися Серт тогда неотлучно находилась рядом с подругой, день и ночь. Она спасла Коко, это несомненно. Так Шанель проиграла свое первое сражение за духи. От горя и чувства одиночества она знала только одно средство – работа до изнеможения, и Коко снова им воспользовалась.