Русские друзья Шанель. Любовь, страсть и ревность, изменившие моду и искусство XX века

Потом ее надежды восстановить справедливость, как она ее понимала, возродились во время оккупации. Осенью 1940-го немецкий оккупационный режим во Франции и правительство Виши приняли несколько указов против евреев, в том числе о предприятиях «с преобладающим еврейским влиянием». Предписывалось принудительно переводить подобные предприятия под управление «лиц арийской расы». Как раз в это время у мадемуазель начался роман со Шпатцем. Поль Вертхаймер уже умер, а Пьер Вертхаймер с семьей уехал в США в самом начале войны. У мадемуазель не было сомнений, что теперь она сможет забрать себе «Парфам Шанель» целиком, оставалось только выправить бумаги на ее имя. Но когда она явилась за этим, неожиданно выяснилось: накануне отъезда Пьер Вертхаймер передал управление фирмой Феликсу Амьё; «истинному арийцу» и поставщику самолетов вермахту. Нацисты из Берлина поддерживали Феликса Амьё, который на своих заводах производил моторы для «Юнкерсов» и заодно во время войны продавал «Chanel № 5» в Германии и Франции. Немцы не собирались из-за каких-то духов ссориться с человеком, поставляющим им стратегически важную технику.

Я был в свое время довольно близко знаком с Феликсом Амьё. Его первое предприятие, занимавшееся с 1915 года строительством самолетов, финансировали не кто иные, как братья Вертхаймеры. Уже в 1926-м Амье получил от правительства Франции первый заказ на военный самолет, а его именная модель «Амьё 123» стала знаменитой в конце 20-х, на ней два польских летчика дважды перелетали Атлантику и Сахару.

Так что в определенном смысле в другой области именной продукт Феликса Амьё был знаменит не меньше, чем «пятерка»; однако в столкновении интересов духов и самолетов во время войны ожидаемо победило летающее оружие. Несмотря на это, Шанель не желала отступать, да и Шпатц хлопотал все время. К осени 1943-го, после поражений гитлеровцев на русском фронте, в Берлине появился интерес к тайным переговорам с Англией. Шелленберг, шеф Шпатца, подал идею использовать связи Коко в высшем британском обществе в интересах вермахта. Во время своего романа с Вестминстером она действительно близко общалась с Уинстоном Черчиллем и его сыном, красавчиком Рэндольфом. По заданию ведомства Шелленберга в ноябре 1943-го мадемуазель и Шпатц выехали в Мадрид и там остановились в «Ритце». Была придумана легенда, что якобы мадемуазель собирается открыть там свой магазин. Для большей убедительности в Мадрид также приехала Вера Бейт-Ломбарди, давняя знакомая мадемуазель, родственница королевской семьи Великобритании и герцога Вестминстера, ее предполагалось использовать в качестве приманки. Именно Вера Бейт когда-то познакомила Вестминстера с Коко.

Из Мадрида мадемуазель написала два письма Уинстону Черчиллю с просьбой о встрече; просила его помочь Вере Бейт – та была в Риме арестована по подозрению в шпионаже в пользу британской короны, а затем внезапно освобождена. «Вере надо срочно перебраться в Лондон! Помоги!» Но премьер-министр не ответил.

Во время войны Пьер Вертхаймер организовал производство духов в США. При этом оба завода в Европе, на которых производили «Chanel № 5», в самом начале войны были разрушены бомбежкой. А за океаном уже в скором времени стали выпускаться десятки тысяч флаконов. Больше всего мадемуазель злило, что Вертхаймер основал новую фирму, зарегистрированную в Штатах, и производил духи – которые носили имя мадемуазель – от лица этой новой фирмы.

Сразу после окончания войны, конечно, Коко занимали совершенно другие заботы. Как и нас с Еленой. Какое-то время было непонятно, где мы будем жить, останемся ли на свободе. Однако послевоенные неприятности мадемуазель, в отличие от наших, длились короткое время. В тюрьму ее не посадили (а мне пришлось отсидеть три месяца), но из Франции Коко пришлось уехать – и нам с женой тоже. С тех пор, с 1945-го, она жила здесь, в Швейцарии, со Шпатцем.

И вот теперь Коко затеяла еще одну попытку победить империю Вертхаймера. Втайне ото всех они с Эрнестом Бо отдали в производство, вероятно на одну из швейцарских фабрик, новый аромат, полностью поменяли оформление флаконов.

– Завтра эти духи появятся в Париже, в моем магазине, – завершила Коко рассказ о своей блестящей, как ей представлялось, интриге. – Все будут говорить только о том, что этот бандит Вертхаймер продает подделки! Мир перевернется! – Мадемуазель не могла сидеть от возбуждения, она то и дело вскакивала и кружила вокруг меня, как крупная птица вокруг добычи. – Мир оценит подлинные духи Шанель!

Мне стало жаль ее; она явно потеряла реальное представление о деловом мире.

– Приезжай завтра к вечеру, Полё, дам пять флаконов, пусть твоя жена раздаст их знакомым: королеве Румынии, например, еще Гогенцоллернам… и жене банкира, этого Бранденбурга… – отдала распоряжение Коко.