Русский реализм XIX века. Общество, знание, повествование

Стуколова инда передернуло. За Волгой-то, в сем искони древнеблагочестивом крае, в сем Афоне старообрядства, да еще в самой-то глуши, в лесах, курильщики треклятого зелья объявились ‹…›

– Нешто церковники? – спросил Патап Максимыч дядю Онуфрия.

– Все по церкви, – отвечал дядя Онуфрий. – У нас по всей Лыковщине староверов спокон веку не важивалось. И деды и прадеды – все при церкви были. Потому люди мы бедные, работные, достатков у нас нет таких, чтобы староверничать. Вон по раменям, и в Черной рамени, и в Красной, и по Волге, там, почитай, все старой веры держатся… Потому – богачество… А мы что?.. Люди маленькие, худые, бедные… Мы по церкви![790]

Катастрофа заключается, по-видимому, не столько в том, что на глазах у путников (и читателей) рушится миф о заволжском «древлеблагочестии», сколько в том, что они вынужденно осознают себя фрагментом поликультурного полиэтнического пространства. Самопроекция заволжского старообрядчества, культурного резерва, лежащего в основании экономического и социального капитала Чапурина, тем самым подвергается резкой девальвации:

Дядя Онуфрий, оставшись с гостями в зимнице, помогал Петряю прибирать посуду, заливать очаг и приводить ночной притон в некоторый порядок.

– Сами-то отколь будете? – спросил он Патапа Максимыча.

Патап Максимыч назвал себя и немало подивился, что старый лесник доселе не слыхал его имени, столь громкого за Волгой, а, кажись, чуть не шабры.

– Нешто про нас не слыхал? – спросил он дядю Онуфрия.

– Не доводилось, ваше степенство, – отвечал лесник. – Ведь мы раменских-то мало знаем – больше все с лысковскими да с ветлужскими купцами хороводимся, с понизовыми тоже[791].

В романе «В лесах» происходит как бы горизонтальная встреча двух культур – равно далеких от вертикали внутренней колонизации, существующих по соседству, но малознакомых. Вступая в (торговые) отношения, они подвергают друг друга этнографическому описанию и обретают при этом собственную культурную идентичность. Коммуникация двух культур не складывается в отношения власти и подавления. Напротив, между ними устанавливаются эгалитарные культурно-экономические отношения, оговоренные в ходе торга. Чапурин пытается нанять проводника из артели, который проводил бы путников до тракта. Задача торга – преодолеть барьеры межкультурной коммуникации и достичь взаимовыгодного согласия. Основным барьером при этом оказывается само понятие юридического лица. Купец Чапурин – индивидуальный предприниматель. Дядя Онуфрий – представитель артельной корпорации и не уполномочен принимать решения без общего согласия всех членов артели. Поэтому Чапурину приходится нанимать всю артель и со всею артелью торговаться. Главная проблема при этом – конвертировать экономические понятия лесной артели в денежную стоимость трудодней.