Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Курляндский герцог опасался оказывать открытые услуги царю, но готов был доверительно сообщать полезные сведения. На встрече с А.Л. Ординым-Нащокиным Толба сообщил важные сведения о направлявшемся в Россию австрийском посольстве. Он сообщил, что по сведениям, которыми располагает герцог, император заинтересован в том, чтобы Речь Посполитая оказала ему поддержку в войне с османами, и поэтому отправленный им посол будет добиваться, «чтоб посольство было вскоре и зачат мир с польским королем, не допуская лета»[2638]. Посредничество австрийского посла, — подчеркивал он далее, — будет для царя полезнее и он быстрее добьется нужных результатов[2639]. Неудивительно, что в разговоре с Толбой А.Л. Ордин-Нащокин поспешил заверить его, что царь примет австрийского посла «честно» и «отпущен будет в посредство без задержанья»[2640]

.

Одновременно с ответом де Люмбра 20 марта А.Л. Ордин-Нащокин получил от герцога Якоба документ, подтверждавший правильность его сообщений об австрийском посольстве — грамоту императора герцогу, в которой сообщалось, что император Леопольд посылает своего посла Августина Мейерберга, чтобы тот выступил посредником при заключении мира между Россией и Речью Посполитой[2641].

После получения таких известий могло показаться, что действительно при содействии Австрии может быть быстро заключен приемлемый мир с Речью Посполитой. Возможно, именно с этим был связан поспешный вызов А.Л. Ордина-Нащокина в Москву в марте 1661 г.[2642]. Можно предполагать, что в связи с ожидавшимся приездом австрийского посредника царь хотел обсудить с н, им возможные условия «польского мира» (по приезде Ордин-Нащокин должен был явиться в Посольский приказ). В конце марта, получив «указ» царя, А.Л.Ордин-Нащокин отправился в дорогу[2643]

, но вызов скоро был отменен. К нему был послан подьячий Приказа Тайных дел Юрий Никифоров с приказом «побыть до травы в Царевичеве Дмитрееве» и стараться заключить перемирие с литовским войском в Жемайтии[2644]. Ю. Никифоров встретил Ордина-Нащокина 4 апреля в 50 верстах от Пскова[2645], и воевода должен был вернуться в свою резиденцию. По-видимому, в Москве уже не ждали от австрийского посредничества каких-либо быстрых конкретных результатов, и эти предположения оказались правильными. Каких-либо полномочий для ведения переговоров от правительства Речи Посполитой австрийский посол не имел[2646]

.

Предпринятые усилия показывали, что заключение мира даже при содействии влиятельных посредников не будет быстрым и легким делом. Главное значение имела при этом позиция польско-литовской стороны.

Правда, А.Л. Ордин-Нащокин неоднократно сообщал царю о склонности магнатов и шляхты Речи Посполитой к миру, и для этих его утверждений были определенные основания. В 1657–1658 гг. А.Л. Ордин-Нащокин поддерживал тесные контакты с гетманом В. Госевским, возглавлявшим ту часть литовского войска, которая стояла в Жемайтии, и те круги магнатов Великого княжества Литовского, которые выступали за мир с Россией и союз с ней против Швеции. Эти связи не оборвались, когда гетман попал в русский плен. Так, в декабре 1659 г. он посылал своему начальнику — судье Приказа ливонских городов Ф.М. Ртищеву вести, полученные «от войск литовских гетманов верных людей»[2647].

Хотя Ордин-Нащокин неоднократно выдвигал планы перенесения военных действий на территорию Жемайтии, на практике военные действия между русскими войсками, стоявшими в крепостях по Западной Двине, и литовскими войсками в Жемайтии не велись. Командовавший войском В. Госевского в его отсутствие обозный Великого княжества Литовского Самуель Комаровский в апреле 1659 г. заключил с А.Л. Ординым-Нащокиным соглашение о временном прекращении военных действий[2648]

. Когда С. Комаровский умер и его должность и команду над войском получил М. Пац, он прислал 25 января 1660 г. своего гонца Яна Носовского. Носовский привез письмо Паца с сообщением, что литовское войско в Жемайтии будет соблюдать перемирие в ожидании заключения мира между государствами. О характере сложившихся отношений говорит помещенная в письме просьба М. Паца уступить его войску места «в Семигальском уезде», чтобы войско смогло собрать там запасы[2649]. На обороте перевода письма, сделанного в Посольском приказе, помещена помета, что Носовский прислан для подтверждения перемирия, но с ним также «наказано о государственных делах»[2650]. В тексте письма Паца упоминается какой-то «договор»[2651], который гонец должен обсуждать с А.Л. Ординым-Нащокиным.