Рыцарь пентаклей

Виго посмотрел в безлунное небо, усыпанное звёздами. До рассвета было ещё много времени, но рожи никуда не спешили и вполне могли подождать. И тогда… Не то, чтобы вампир слишком боялся солнечного света: в пасмурные дни хватало плотной одежды и крема от загара, — но сил днём у него точно не прибавится.

— Нильс! — шепнул упырь, наблюдая, как продолжают бесноваться бандиты. — Ты мошешь префратитса?

— Могу, — странно упавшим голосом ответил оборотень. — Но не буду.

— Как это не путу? — отросшие клыки мешали говорить и раздражали. — Я тумаю, сейчас не фремя тля растумий!

— Так если не время, чего ты сам на них не набросишься и кровь не выпьешь? — рявкнул в ответ здоровяк. Виго стушевался:

— Ну… Я хочу похутеть… И не пью крофь после шести.

— Что-то не особо помогает!.. И вообще, не рассказывай мне сказок. Я знаю, что ты в жизни мухи не обидел, — в голосе оборотня прозвучала какая-то странная и неуместная обида. — Дурак! Такие возможности не используешь!

— Да какие такие фосмошности?! — взвился вампир. — Сойти с ума? Стать пешеным убийтсей? Потерять контроль нат сопой?

— Нет! — вскрикнул Нильс. — Не это! Быть сильным! Держать всех в страхе! Вот о чём я говорю!..

— Если пы фсё пыло так просто! — простонал вампир. — Но я не смоку останофитса!.. И не хочу таше начинать. И я не понимаю, расфе ты не…

— Заткнись! — прорычал Нильс, и в тот же миг они с Виго заметили, что спорят в полной тишине. Гнусные рожи превратились в очень внимательных слушателей. — А вы чего замолчали?!

— Да так, — в темноте заблестели две вещи, выглядевшие угрожающе — нож и улыбка. — Вы слышали? — предводитель гнусных рож повернулся к своим. — Упырь — не проблема. А медведь сам боится! Бей их!

Нильс издал разъярённый рык, а Виго зашипел и попятился, уткнувшись в спину оборотня, но это не остановило нападавших. Они бросились к окружённой нечисти, потрясая ножами и дубинами, но бросились очень благоразумно — со скоростью, которая должна была одновременно и показать рвение, и дать как можно большему количеству людей себя обогнать.

Со стороны это смотрелось так, будто на все гнусные рожи разом напала хромота, одышка и кашель.

Вампир и оборотень с удивлением наблюдали, как атака захлебнулась: люди просто замедлились и начали отступать. Предводитель гнусных поднёс ладонь ко лбу и покачал головой.

Виго повернулся к Нильсу:

— Сейчас самое фремя прорыфаться! Тафай са мной! — и вампир взорвался вихрем летучих мышей, несмотря на протесты оборотня, кричавшего множество разновидностей слова: «Стой!»

Виго взвился в небо и глядел на то, как Нильс дёргался то в одну, то в другую сторону в поисках слабого места для прорыва, — но не находил его.

«Превращайся! — мысленно умолял его вампир. — Ну же, дубина!»

Но Нильс упорно сохранял человеческую форму: и упырь, не применяющий насилия, не мог его за это судить. Вихрь летучих мышей спустился пониже, однако гнусные не обращали на него ни малейшего внимания и сжимали кольцо окружения всё плотнее.

Неожиданно оборотень поднял голову и прокричал:

— Приведи помощь! Скорее!.. — лицо громилы было перекошено от ужаса.

Виго хотел ответить, что поторопится, но когда ты представляешь из себя кучу перепуганных летающих зверьков, у каждого из которых есть свой разум и чувства, все силы уходят на поддержание плотности собственного тела: чтобы не пришлось потом целыми неделями искать, под крышей которого из сараев спит твоё ухо. Вампир бросил прощальный взгляд на своего напарника и застал момент превращения.

Что ж, это было не так отвратительно, как Виго считал ранее, но всё равно приятного в зрелище оказалось мало.

На глазах бандитов (которые в очередной раз остановились и отступили, по-джентельменски уступая дорогу своим товарищам) тело Нильса начало распухать, хрустеть, чавкать и ломаться под немыслимыми углами. Под одеждой здоровяка словно вздувались огромные пузыри.

Волосы на голове несколько раз меняли цвет, ткань трещала по швам и опадала лоскутами на землю (или на то, что считалось таковой на Сточной улице), и открывала вид на огромное тело, покрытое шерстью, под которой перекатывались мускулы… Или не мускулы?..

Гнусные рожи замерли, разглядывая то, во что превратился их противник. Противник плюхнулся в грязь, помахал им пухлыми лапами и умильно заурчал.

Над Сточной улицей прозвучало единогласное «о-о-о». Это была та разновидность мягкого «о-о-о», которую обычно воспроизводят люди, наблюдающие за играющими или спящими котятами.

Вместо груды мышц изумлённый Виго увидел жирок и невероятно пушистую шерсть, мягкую и плюшевую даже с виду: серебристую на животе, спине и толстых щёчках и чёрную на лапах, вокруг глаз и на круглых ушках, которые так и тянуло потрепать.

Технически Нильс не обманул: он, разумеется, был медведем. Только травоядным.

Одна из гнусных рож сделала шаг вперёд и, протянув руку в сторону панды, позвала:

— Кис-кис!

Остальные прыснули со смеху.

— Это же не кот!