Рыцарь Теней

— Попомни мои слова.

И с чем мы остались, таким образом?

— С неприятным вниманием свыше.

Если здесь театр их военных действий, лучше следи за своим языком.

— Сифилис на оба ваших дома. По какой-то неясной причине я им нужен для этой игры. Перебьются.

Откуда-то сверху и спереди раздался раскат грома.

Понял, что я имела в виду?

— Это блеф, — ответил я.

Чей?

— Думаю, Образа. В этом секторе за реальностью присматривают его призраки.

Ты знаешь, мы можем крупно ошибаться. Чем-то все это смахивает на выстрел в темноту.

— У меня тоже такое чувство, что стреляю во тьму. Поэтому и отказываюсь играть не по своим правилам.

У тебя есть план?

— Виси свободно. И если я скажу «убей» — выполняй. Давай доберемся туда, куда идем.

Я вновь побежал, выбираясь из тумана, уходя от призраков, играющих в призраков в призрачном городе. Яркая дорога через темную страну, по которой я бежал, ставила с ног на голову перемещение теней — будто сама эта местность пыталась изменить меня. А впереди полыхало и громыхало, виртуальные декорации улиц рядом со мной то высвечивались, то блекли.

А затем я словно побежал наперегонки с самим собой: темная фигура устремилась вдоль освещенного пути — пока я вдруг не осознал, что это был какой-то зеркальный эффект. Фигура справа, запараллеленная со мной, повторяла каждое мое движение; а скользящие декорации слева от меня были отражениями тех, что проносились справа от фигуры.

К чему бы это, Мерль?

— Не знаю, — сказал я. — Но я не настроен на восприятие ни символизма, ни аллегорий, а равно — всяческой метафорической чепухи. Если предполагается, что эта картина подразумевает, что жизнь — бег наперегонки с самим собой, то это прокол — если, конечно, всем этим представлением не заправляют настоящие, банальные Силы. Тогда можно предположить, что это в их характере. Твое мнение?

Думаю, опасность попасть под молнию еще не миновала.

Молнии не воспоследовало, но последовало мое отражение. Этот зеркальный эффект длился гораздо дольше, чем любой из предыдущих сюжетов на обочине, свидетелем которых я был. Я вознамерился полностью игнорировать его, прогнать прочь, как вдруг мое отражение увеличило скорость и вырвалось вперед.

Ого.

— Ага, — согласился я, прыгнув следом, сокращая разрыв и сравнивая шаг с темным приятелем.

Мы бежали наравне не больше нескольких метров после того, как я нагнал его. Затем темный двойник вновь начал уходить в отрыв. Я поднажал и еще раз догнал его. Затем, подчинившись импульсу, я вдохнул побольше воздуха, рванул и вышел вперед.

Чуть погодя мой двойник заметил это, поднажал тоже и начал выходить вперед. Я еще ускорил темп, удерживая лидерство. Но вообще какого черта мы взялись состязаться в беге?

Я взглянул вперед. Чуть дальше я увидел участок, где тропа расширялась. И вроде бы там поперек дороги была натянута ленточка. О’кей. Какое бы значение этому ни придавалось, я решил выиграть.

Я лидировал, наверное, сотню метров, прежде чем моя тень начала вновь обходить меня. Я наклонился вперед и смог на время удержать сокращающийся отрыв. Затем тень продвинулась вновь, нагоняя меня со скоростью, которую, по-моему, трудно было бы сохранить на оставшемся до этой ленточки участке дистанции. Однако такие вещи в подобных ситуациях не выясняют. Я решил — буду первым. И побежал изо всех сил.

Этот сукин сын настиг меня, вырвался вперед и тут же споткнулся. В этот миг я был рядом, но позади. Но и все — эта тварь больше не спотыкалась. Она по-прежнему мчала с жуткой скоростью, а я тоже не собирался останавливаться — если только не взорвется сердце.

Мы бежали дальше, чертовски близко, бок о бок. Я не знал, смогу ли я спуртовать на финише. Не могу сказать, был ли я чуть впереди, просто на одной линии или же чуть отставал. Мы мчали по параллельным мерцающим дорожкам к яркой линии, как вдруг ощущение зеркала исчезло. Две кажущихся узкими тропинки стали одной широкой. Руки и ноги двойника двигались не так, как мои собственные.

Все теснее сближались мы, когда вышли на финишную прямую, — достаточно близко, чтобы узнать его. Я бежал наперегонки не со своим отражением — напором воздуха волосы его откинуло назад, и я увидел, что у него нет уха.

Я нашел силы для финишного спурта. Другой — тоже. Когда мы достигли ленты, мы были чрезвычайно близко друг от друга. Я подумал, что коснулся ее первым, но уверен не был.

Мы пробежали дальше и повалились, хватая ртом воздух. Я быстро перекатился, чтобы держать его под надзором, но он просто лежал, тяжело дыша. Я положил правую руку на рукоять меча и прислушался к шуму крови в ушах.

Когда я кое-как восстановил дыхание, то заметил:

— Не знал, что ты можешь бежать в таком темпе, Джарт.

Он коротко хохотнул.

— Ты обо мне много чего не знаешь, брат.

— Это точно, — сказал я.