Рыцарь Теней

— Да и это место не то чтобы уж совсем мир живущих, — добавил Джарт. — Они хотят привести нас куда-то; ладно, а ты не думаешь, что они могли предусмотреть и путь напрямик? А то боюсь, когда мы доберемся, будем ни на что не годны.

— Вообще-то я не верю, что хоть кто-либо из них — Образ или Логрус — имеет так много власти в этом месте, — сказал я ему. — Я бы охотно согласился на то, чтобы они совсем не путались на нашем пути.

Тропа вела через мерцающую равнину — столь ровную и блестящую, что я боялся, как бы она не оказалась ледяной. Вот бы ошибиться.

— Выглядит скользкой, — сказал Джарт. — Пожалуй, поменяю-ка я форму ног, сделаю ступни пошире.

— Порвешь сапоги и ноги отморозишь, — сказал я. — Почему бы просто не переместить часть веса вниз, опустив центр тяжести?

— На все есть ответ, — начал он угрюмо. — Но на этот раз ты прав, — закончил он затем.

Мы постояли немного, пока Джарт становился ниже и более приземистым.

— А сам ты не собираешься меняться? — спросил он.

— Рискну оставить центр тяжести на месте. По крайней мере, смогу двигаться быстрее, — сказал я.

— А также шлепнуться на задницу.

— Там видно будет.

Мы двинулись дальше. Пока равновесие удерживать удавалось. Порывы ветра чуть дальше от стены, по которой мы спустились, оказались сильнее. Как бы там ни было, наша ледяная тропинка была не такой уж скользкой, как показалось на первый взгляд. На ней были неровности и бороздки, обеспечивающие необходимое сцепление. Воздух прожигал путь в легкие; снежинки сбивались в кружащиеся вихри снежных дьяволов, которые странными волчками мелькали на нашем пути. Голубоватый отсвет тропы слегка подкрашивал хлопья снега, залетавшие в ее границы. Мы прошагали с четверть мили, прежде чем потянулась новая серия призрачных изображений. Первое показало меня, распростертого на груде доспехов в часовне; вторым была Дейрдре под фонарным столбом, смотрящая на свои часы.

— Что это? — спросил Джарт, когда эти картинки появились на мгновение и пропали.

— Как не знал, когда увидел их впервые, так и до сих пор не знаю, — ответил я, — но, когда начались наши догонялки, был уверен, что ты — одна из них. Они появляются и исчезают — как может показаться, случайным образом, — без какого-либо объяснения, которое я могу придумать.

Следующим возник обеденный зал, ваза цветов на столе. Людей в комнате не было. Был и пропал…

Нет. Не совсем. Изображение пропало, но цветы остались — на льду. Я остановился, затем шагнул с дорожки к ним.

Мерль, я не знаю, как уход с тропы…

Вот дерьмо, — отреагировал я мысленно, двигаясь к ледяной плите — напомнившей мне Стоунхенджи, мимо которых я раньше проходил, — к неуместным вспышкам цвета у основания ледяной глыбы.

Их там было много — розы разных сортов. Я остановился и подобрал одну. Она отливала серебром…

— Что ты делаешь здесь, милый мальчик? — услышал я хорошо знакомый голос.

Я немедленно выпрямился и увидел, что высокий темный призрак, появившийся из-за глыбы льда, обращается не ко мне. Улыбаясь, он кивнул Джарту.

— Выполняю одно дурацкое поручение, как я понял, — ответил Джарт.

— А это, стало быть, и есть тот дурак, — отреагировал призрак, — что подобрал этот мерзкий цветок. Серебряная роза Янтаря — роза лорда Корвина, полагаю. Привет, Мерлин. Ищешь своего отца?

Я снял одну из запасных застежек, которые держал приколотыми к подкладке плаща. И прикрепил розу на грудь слева. Говорил лорд Борель, герцог королевского Дома Суэйвила, который давным-давно считался одним из любовников моей матери. Кроме того, у него была репутация одного из самых беспощадных фехтовальщиков во Дворах. Многие годы его преследовала навязчивая идея убить моего отца, Бенедикта или Эрика. К своему несчастью, он встретил Корвина в то время, когда мой па торопился, — и клинки они так и не скрестили. Вместо этого па обдурил его и убил в бою, который, я полагаю, мало походил на честный поединок. Полный о’кей. Это чучело никогда мне не нравилось.

— Ты мертв, Борель. Ты это знаешь? — сказал я ему. — Ты только призрак того, кем был в тот день, когда сладил с Логрусом. Там, в реальном мире, лорда Бореля больше нет. Ты хочешь знать, почему? Потому что Корвин убил тебя в день Войны Падения Образа.

— Лжешь, маленькое ты дерьмо! — заявил он мне.

— Э-э, нет, — вмешался Джарт. — Все верно, ты умер. Заколот, я слышал. Хотя не знал, что это сделал Корвин.

— Он, он, — сказал я.

Борель отвернулся, и я заметил, как бегают желваки у него на скулах.

— А это что, загробная жизнь? — спросил он немного погодя, по-прежнему не глядя на нас.

— Можно назвать и так, — сказал я.

— Однако мы можем умереть снова?

— Думаю, что да, — сказал я ему.

— Что это?

Взгляд Бореля неожиданно зацепился за что-то, и я проследил за его взглядом. На льду что-то лежало, я шагнул туда.

— Рука, — ответил я. — Похоже на человеческую руку.

— Что она тут делает? — спросил Джарт, подходя и пиная ее.