Рыцарь Теней

И верно, по коридору двигался коротышка. Он оглянулся на звук открывшейся двери, посмотрел на меня, а в бороде, когда он улыбнулся и направился ко мне, показались его зубы.

Быстро обнаружилось, что он еще и горбун.

— Бог мой! — сказал я. — Дваркин, так ведь? Настоящий Дваркин!

— Думаю, что так, — ответил он не таким уж неприятным голосом. — И надеюсь, что ты — сын Корвина, Мерлин.

— Это я, — сказал я. — Необычное развлечение — приходить в необычные времена.

— Это не светский визит, — заявил он, подходя ближе и пожимая мне руку и плечо. — Ага! Вот где ты квартируешь!

— Да. Зайдете?

— Спасибо.

Я провел его внутрь. Призрак сымитировал полет по стене, став около полудюйма в диаметре, и расположился на гардеробе, прикинувшись случайным солнечным зайчиком. Дваркин быстро обошел гостиную, заглянул в спальню, некоторое время постоял, уставившись на Найду и пробормотав: «Никогда не буди спящего демона», — коснулся Талисмана, проходя мимо меня, покачал головой, будто предчувствуя недоброе, и опустился в кресло, в котором я боялся заснуть.

— Бокал вина? — спросил я Дваркина.

Он покачал головой.

— Нет, спасибо, — ответил он. — Это ты исправил ближайший в Тени Сломанный Образ, так?

— Да, так.

— Зачем ты это сделал?

— У меня особого выбора не было.

— Лучше бы ты мне обо всем рассказал, — сказал старик, дергая неопрятную, неровную бороду. Волосы его тоже были длинными, и по ним не помешало бы пройтись ножницами. Но, кажется, в его пристальном взгляде и неторопливых словах не было ни грана безумия.

— Это непростая история, и если мне нужно рассказать ее, то без кофе не обойтись — иначе засну, — сказал я.

Дваркин развел руки, и между нами появился маленький, накрытый белой скатертью столик, сервированный на двоих, с серебряным, испускающим пар кофейником над приземистой спиртовкой. Было также и блюдо с бисквитами. Я бы не сумел вызвать все это так быстро. Интересно, а смог бы Мандор?

— В таком случае я составлю тебе компанию, — сказал Дваркин.

Я вздохнул и разлил кофе. Приподнял Талисман Закона.

— Возможно, до того как я начну, лучше мне вернуть эту вещь, — сказал я ему. — Позже это может уберечь меня от кучи забот.

Дваркин, когда я начал подниматься, покачал головой.

— Не думаю, — сообщил он. — Если ты снимешь его сейчас, то, вероятней всего, умрешь.

Я вновь сел.

— Сливки и сахар? — спросил я его.

IX

Просыпался я медленно. Хорошо знакомая синева была озером небытия, в котором я дрейфовал. О да, я здесь потому… Я здесь — как поется в песне. Я перевернулся в спальном мешке на другой бок, свернулся клубком и вновь заснул.

В следующий раз, когда я проснулся и быстро огляделся, мир по-прежнему был голубым. Прекрасно. Много добрых слов для испытанных и верных. Затем я вспомнил, что в любой момент может явиться Льюк и убить меня, и пальцы сами собой обхватили рукоять меча, лежащего рядом со мной, а я напряг слух, ожидая шороха, свидетельствующего о чьем-нибудь приближении.

Интересно, проведу ли я этот день, скребя стену своего хрустального грота? Или Джасра вновь попытается убить меня?

Опять?

Что-то не так. Жутко много было дел, затянувших Джарта, Корал, Льюка, Мандора, даже Джулию. И все это сон?

На миг меня охватила паника, а затем вернулась моя блуждавшая где-то душа и принесла с собой остальные воспоминания, и я зевнул, и все опять было прекрасно.

Я потянулся. Сел. Протер кулаками глаза.

Да, я вернулся в хрустальную пещеру. Нет, все, что случилось с тех пор, как Льюк заключил меня в нее, будто в тюрьму, не было сном. Я вернулся сюда преимущественно потому, что: а) хороший ночной сон в этой временной линии был равен краткому мигу там, в Янтаре, б) здесь никто не мог потревожить меня Козырным вызовом и в) скорее всего, даже Образ с Логрусом не могли выследить меня здесь.

Я смахнул волосы с глаз, поднялся и направился в сторону, противоположную выходу. Это была неплохая идея — чтобы Призрак доставил меня сюда сразу после беседы с Дваркином. Я был уверен, что проспал около двенадцати часов — глубоким, безмятежным сном, лучшим из лучших снов. Я осушил кварту воды. И куда большее ее количество ушло на умывание.

Позже, после того как я оделся и сложил постельное белье в кладовую, я прошел в пещеру и встал под льющийся — через выход в потолке — свет. Проглядывающий в нем кусочек неба был чист. Я словно услышал слова Льюка, которые он произнес в тот день, когда заточил меня здесь и когда я узнал, что мы родственники.

Я вытянул из-под рубашки Талисман, высоко поднял его, чтобы сквозь него проходил свет, и всмотрелся в его глубину. На сей раз никаких посланий.

Аналогично. Жажда двустороннего общения не душила меня.

Я удобно уселся, скрестив ноги, и продолжал смотреть в глубь камня. Теперь, когда я почувствовал себя отдохнувшим и ожившим, настало время разобраться и с этим. Как и предполагал Дваркин, в глубинах этого красного омута я нашел Образ.