Рыцари черешневого цветка (ЛП)

Но именно в тот миг, когда Мария только произнесла последнее слово, аппарат заработал. Ободренный ответом, Ионел передал послание из пещеры первым шифром, то есть простейшим, таким, каким пользуются телеграфисты при обычных передачах. Он сообщил наружу, что исследование идет нормально, что они сделали плот, что первые препятствия преодолели легко и уже приближаются к концу.

— Скажи им, что здесь чудесно, словно во сне, — попросила Ионела Мария. — Или лучше разреши мне.

Ионел категорично махнул рукой, чем разозлил Марию. Но когда они услышали, что повторяется первое сообщение, то поняли, что снова произошла какая-то неприятность. В самом деле, аппарат в пещере не принимал больше ничего.

— Не понимаю ничего… — снизал Ионел плечами. — Да и первые сигналы были не очень ясные…

Но именно тогда, когда этого никто не ждал, аппарат начал принимать импульсы. Виктор и Ионел с давно приготовленными карандашами начали взволнованно записывать сообщение, которое им передавали снаружи. Передавалось быстро, оба записывали сигналы автоматически, даже не стараясь их истолковать. Передача смолкла внезапно, а уже, меньше чем через миг Ионел только глаза вытаращил. На листе бумаги перед ним выстроились многочисленные цифры и буквы:

АЗЦДЕ4ИБИД В 6 СП05ДРГГЛИ2ААИГ2 3 8УВНЛ53ФСМИИКА Д43С5УОВМИЗСИИБЛЦД6.

־ Что это со мной? — спросил он обалдело. ־ Я сошел с ума? Забыл азбуку? Забыл шифр? Он, словно ошалелый, схватил тетрадь Виктора. Виктор взял его тетрадь. Знаки были одинаковыми в обеих тетрадях.

— Итак, ни один из нас не ошибся, — сказал Виктор. — Попробуй-ка еще раз!

Ионел снова выбил позывной, но напрасно: ему не ответил никто.

— Ничего не понимаю… — разозлился он. — Или Лучия обезумела, или я…

— И я не понимаю ничего… — признался и Виктор. — Невозможно расшифровать.

— Мы же договорились, что будем пользоваться первым шифром…

־ Я знаю оба шифра наизусть, — успокоил его Виктор. — Послания Лучии лишены любого смысла.

— Его невозможно расшифровать.

— Не произошло ли что-то там, около пещеры? — спросила Мария, охваченная беспокойством. Они все бессильно переглянулись.

РАЗДЕЛ ОДИННАДЦАТЫЙ

1

Разведчики на горе, три черешара, которым жребий определил быть на воздухе, направлялись вдоль склона по маршруту, проложенному глазами Урсу и расчетами Лучии. Девушка со светлыми волосами была, как всегда, деятельна и строга: из Урсу она сделала чрезмерно перегруженного носителя, даже не подумав о границах человеческой выносливости, или может, именно потому, что рассчитала их, взяв себе только легенький рюкзачок, тетрадь в кожаной оправе и четыре карандаша.

Урсу превратился в носителя грузов, а Дан — в самое быстрое существо в этих местах, но не потому, что так очень хотелось черешару, который имел сокровенные намерения стать писателем. А впрочем… Такой была железная воля Лучии, которая решила подвергнуть его всем метаморфозам, и он становился поочередно то единицей измерения, то биноклем, то гонцом, мыслителем или электронно-вычислительной машиной, а чаще всего — громоотводом.

— Ну-ка быстро! — приказывала ему Лучия. — Сколько шагов отсюда к пихте? И постарайся сказать точно, так как иначе я заставлю тебя перемеривать расстояние ботинками, так как вы определяете футбольные ворота…

И Дан старался, вымеривая каждый шаг до сантиметра, но все равно опасался, что почувствует придирчивые слова Лучии:

— Тебе не кажется, что та скала в долине похожа на шахматного коня?

— На шахматного коня?.. — он испытал удивление от ее слов, но поскольку опасался, что его пошлют в долину, сразу восторженно согласился: — А как же, конечно! Он точь-в-точь как мой шахматный конь…

— Сколько будет четырнадцать на двадцать восемь?

Дан от всей души хотел как можно скорее подсчитать, только душа его не хотела ему помогать, а в голове властвовала полнейшая безалаберщина, поэтому он хватал карандаш и бумагу. Но этого уже не нужно было. Голос Лучии тем самым надежным наждаком ласкал ему слух:

— Триста девяносто два! Это же так просто: четырнадцать на тридцать минус двадцать восемь! А для тебя это очень сложно?

— О нет, Лучия… Это очень просто… могло бы быть очень просто, если бы ты не была такой сложной. Почему ты не можешь быть более простая?

־ Не говори ерунду, неумеха!.. Итак, приблизительная площадь поверхности… Урсу! Какую площадь может иметь этот склон?

Вспомнив «14 на 28» и желая спасти приятеля от неизвестно-какой топографической кары Лучии, Дан приготовился подсказать ему. Но в этом не было потребности.

— Где-то метров четыреста… почти четыреста метров… — поправил он сам себя, внимательнее глянув на склон.

— Вот видишь! — бросился Дан к Лучии. — Ты тратишь столько времени, вынуждая меня бегать, высунув язык, и разогреваешь мне голову хуже, чем солнце Петрекеску, а Урсу решает все за три секунды. Это у тебя означает простоту!

— Это простое совпадение, — попробовала Лучия скрыть удивление. — Смотри лучше, чтобы не поскользнуться на мхе! Измеряй шагами расстояние вон к тому круглому валуну… Быстро!

Горемычный Дан покорился, а когда дошел к валуну, доложил, тяжело дыша: