Сага о Форсайтах

Почта была неинтересная: квитанция, счет за покупки Флер, приглашение на выставку гравюр… А еще письмо, начинавшееся словами: «Сэр, я считаю своим долгом…» – наверное, какое-то воззвание или что-нибудь неприятное. Сомс хотел посмотреть на подпись, но ее не оказалось. Недоверчиво перевернув лист, он изучил каждый уголок. Не будучи публичной фигурой, Сомс до сих пор ни разу не получал анонимных посланий, и сейчас первым его побуждением было порвать письмо, как нечто опасное, а вторым – прочитать, как нечто еще более опасное.

«Сэр, будучи лицом незаинтересованным, я считаю своим долгом сообщить вам о том, что ваша супруга состоит в связи с иностранцем…»

Сомс остановился и изучил почтовую марку. Насколько можно было разобрать, название пункта отправления содержало букву «т» и заканчивалось на «си». Челси? Нет! Бэттерси? Возможно. Он стал читать дальше:

«Иностранцы все друг друга стоят. Вышвырнуть бы их из страны одним махом! Этот встречается с вашей женой дважды в неделю. Я доподлинно знаю то, о чем говорю, а видеть, как англичанина обманывают, мне не по нутру. Присмотритесь, и сами увидите, прав ли я. Вмешиваться в ваши семейные дела я бы не стал, если бы речь не шла о грязном иностранце.

Ваш покорный слуга».

Сомс выронил письмо с таким чувством, будто вошел к себе в спальню и увидел, что ее наводнили тараканы. Низость, заключенная в самом факте анонимного письма, рождала ощущение такой непристойности, от которой трудно было не содрогнуться. А хуже всего казалось то, что тень подозрения маячила в сознании Сомса с того самого воскресенья, когда Флер увидела, как Профон расхаживает по лужайке, и сказала: «Ну чем не огромный кот? Бродит тут!» Разве не в связи с этим подозрением он, Сомс, изучал сегодня свое завещание и свой брачный договор? И вот теперь неизвестный мерзавец, которому в этом вроде бы нет никакой корысти (кроме возможности излить злобу на иностранцев), вытаскивает на свет то, что могло бы, как Сомс надеялся и желал, вечно оставаться во тьме. Узнать такое против собственной воли, в его-то возрасте, про мать своей дочери!..

Он поднял письмо с ковра и стал рвать, но, чуть-чуть не разорвав до конца, прочел еще раз. В этот момент он принимал одно из самых неколебимых решений своей жизни: втянуть себя в новый скандал он не позволит, нет! Однако просто так этого оставлять нельзя. Действовать нужно крайне дальновидно и осторожно – чтобы ни в коем случае не навредить Флер. Когда решение было принято, мысли Сомса вновь стали слушаться руля, и он совершил омовение. Руки тряслись. Скандала он не допустит, но так или иначе это следовало остановить.

Сомс вошел в комнату жены и осмотрелся, даже не подумав о том, чтобы начать искать улики, дающие основания для угроз. Конечно, ничего такого здесь нет, Аннет слишком благоразумна. Мысль о слежке была отвергнута Сомсом, едва успев прийти ему в голову, – слишком хорошо он помнил предыдущий подобный опыт. Нет! Все, чем он располагал, – это рваное письмо от какого-то анонимного подлеца, чье нахальное вмешательство в его частную жизнь глубоко ему претило. Пользоваться таким доказательством было противно, однако обстоятельства могли вынудить. Какая удача, что Флер задержалась в Лондоне!

Болезненные раздумья Сомса прервал стук в дверь.

– Сэр, в гостиной ждет мистер Майкл Монт. Вы его примете?

– Нет, – сказал Сомс. – То есть да. Сейчас спущусь.

Он готов был принять кого угодно, лишь бы на несколько минут отвлечься! Майкл Монт, в своих фланелевых брюках, стоял на веранде и курил сигарету. Завидев Сомса, он ее выбросил и провел рукой по волосам. Сомс испытывал к нему смешанные чувства: по старым меркам этот парень был, конечно, вертопрах, и все-таки ощущалось что-то симпатичное в его невероятной веселости и его манере выбалтывать свои мнения обо всем.

– Входите, – сказал Сомс. – Вы уже пили чай?

Монт вошел.

– Я думал, сэр, застать Флер дома, но даже рад, что сегодня ее нет. Дело-то вот в чем: я по уши в нее влюбился – так влюбился, что вам, наверное, лучше об этом знать. Конечно, старомодно говорить сначала с отцами, но, думаю, вы мне это простите. Я пошел к своему, и он сказал, что если я остепенюсь, он меня поддержит. Вообще-то он не против. Я рассказал ему про вашего Гойю.

– Он не против? – переспросил Сомс невыразимо сухим тоном. – Неужели?

– Да, сэр. А вы?

Сомс слегка улыбнулся.

– Видите ли… – продолжил Монт, вертя в руках шляпу. Его волосы и брови как будто встали дыбом, а уши оттопырились от волнения. – Кто побывал на войне, тот не может не торопиться.