Семья

Мелодия исполнялась неровно и, скорее, портила впечатление от картины, чем усиливала его. К счастью, запись была короткой, и как только мелодия кончилась, Катя продолжала:

– Обратимся к монументальному искусству Караваджо. В качестве сюжетов для картин, он, как и все художники того времени, использует библейские сюжеты. Но и здесь Караваджо нарушает каноны – он совмещает несовместимое, церковную живопись и бытовой реализм. Его апостолы – обычные люди, грешные в своей земной жизни.

«Мученичество святого Матфея»…

Мы видим убийство человека с отображением всей палитры чувств людей, присутствующих при убийстве – гнев, желание убежать из этого пространства, любопытство и ужас, растерянность и оцепенение. На лице жертвы страх смерти. Ещё мы видим печаль. Печаль, наблюдающего за происходящим и обладающего личным опытом убийства, самого Караваджо. Вот здесь, в глубине картины, автор изобразил себя…

И только пальмовая ветвь, подаваемая ангелом с небес, указывает на то, что перед нами библейский сюжет – убийство не обычного человека, а апостола.

Следующее полотно – «Усекновение главы Иоанна Крестителя»…

Выводя полотно на экран, Катя делала продолжительную паузу, позволяя нам охватить картину взглядом; потом рассказывала о сюжете и персонажах, увеличивая на экране отдельные фрагменты; потом вновь умолкала, давая возможность по-новому, в свете её пояснений рассмотреть полотно.

– Эта работа художника не содержит и намёка на небеса. Только свет, свет истины Христа, пронзающий тьму и лёгким касанием освящающий каждого из персонажей, говорит о присутствии Бога и в этой сцене.

«Положение во гроб» – картина-реквием по богочеловеку. Посмотрите, сколь тяжело мёртвое тело Христа, в нём нет истощённой хрупкости, как на полотнах других художников. Посмотрите, сколь невыносимо горе каждой из трёх женщин. А локоть Никодима, устремляясь остриём к зрителю, словно указующий перст прорывает холст.

Катя умолкла, а Серёжа в раздумье произнёс:

– Котёнок, Караваджо прекрасный постановщик – тёмный фон, композиционная расстановка персонажей, застывшие, выхваченные из тьмы световым лучом, и исполненные эмоционального напряжения лица. Всё это вовлекает зрителей в сюжет, заражая настроением происходящего и заставляя сопереживать. Художник предвосхитил зрелищную культуру нашего времени. Театральная постановочность его работ – предвестник кинематографа.

– О, папа! Да! – обрадовалась поддержке и подсказке Катя. И тотчас стала серьёзной, подобралась, даже отгородилась от нас будто… и решительно коснулась экрана.

– А вот моя любимая картина Караваджо. – На экране появилась «Кающаяся Мария Магдалина». – Когда я в первый раз увидела картину, мне захотелось плакать, мне хотелось коснуться девушки… погладить её по склонённой головке, прижать к себе и сказать слова утешения. – Катя остановилась… решимость её пропала. Она вдруг разволновалась, голос её возвысился до опасного срыва, как было в самом начале доклада: – Я раньше встречалась с именем Магдалина, я видела картины Тициана и Джампетрино. – Катя вывела на экран обе картины. – Картина Караваджо отличается от картин той же тематики. Я стала искать информацию – кто это Мария Магдалина?

В лектории все замерли, переживая вместе с Катей её волнение, одна Даша сопела и беспокойно ёрзала за моей спиной.

– Я нашла, – просто и тихо сказала Катя, сделала короткую паузу и, вновь взлетевшим голосом, продолжала: – Посмотрите, как изображают Магдалину Тициан или Джампетрино – томные обращённые к небу глаза, полуобнажённая прелесть соблазняющих тел, нет и намёка на раскаяние! И совершенно другая Магдалина у Караваджо – глубоко страдающая и целомудренно одетая девушка, бессильно уронившая руки на колени. Атрибуты соблазнения – украшения, брошены на пол, как символ отказа от… – боясь взглянуть на присутствующих, Катя перевела дух и закончила: – как символ отказа от ремесла.

Обстановка в лектории разрядилась – слушатели вслед за докладчиком вздохнули с облегчением.

– Я не буду рассказывать о других картинах художника. Их много. Основные отличительные черты творчества Караваджо, мне кажется, я показала. Караваджо создал новое направление в живописи – непостижимый и скандальный для тех лет реализм. Останки художника захоронили только в 2014 году, и вместо венка на гроб возложили корзину с фруктами.

Катя взяла в руки скрипку, и в лектории полились удивительно красивые звуки «Адажио» Альбинони. Сопровождаемые музыкой, на экране сменяли одна другую картины Караваджо. Кончив играть, Катя скрипку от плеча не отняла, а, размахивая смычком, представила: