Сердце феникса

Тон принцессы внезапно меняется, из дерзкого и напористого становится умоляющим:

– Пожалуйста, Повелитель, не прогоняйте меня.

Ладонь Силириен ложится поверх руки Эрионара, а у меня внутри что-то переворачивается, чтобы болезненно сжаться. Может быть, мое сердце. Я закусываю губу, глядя, как их пальцы переплетаются.

– Разделите со мной свое одиночество, я ведь знаю, что у вас давно не было…

Она не успевает договорить. Эрионар вырывает руку и оставляет ее ладонь одиноко лежать на мраморе перил.

– Вам стоит обратить внимание на магистра Гарвейна, принцесса, – ровный голос асура, кажется, способен заморозить огонь. – Он более подходящая вам кандидатура, чем я.

Раздаются шаги. Я дергаюсь прочь, но потом понимаю, что Эрионар спускается вниз. Облегченно выдыхаю.

Силириен остается одна. С минуту она молчит, нервно постукивая пальцами по перилам, а потом я слышу шипение:

– Все равно ты станешь моим, Повелитель Эрионар! Я заберу у этой выскочки все! И тебя, и детей, и земли! Я заставлю ее страдать! Она ответит за все!

Не веря своим ушам, медленно опускаюсь на ступеньки. В голове полный сумбур.

Силириен уходит, шурша шелковыми одеяниями, а я продолжаю сидеть, не замечая времени. Сжимаю в кулаке забытые амулеты и не чувствую ничего, кроме тупой саднящей боли в груди.

Эовен права. Силь меня ненавидит. «Холодная и бездушная кукла, занятая только своими переживаниями», «выскочка» – вот кто я для нее. Она винит меня в смерти брата, но ее месть такая женская.

Отобрать у меня Эрионара? Так он никогда и не был моим.

Детей и земли? А вот тут ей придется подавиться своими словами.

Посмотрим еще, кто будет страдать.

Снизу раздаются шаги, и передо мной вырастает хмурый Эрионар.

– Эль? – он чудом не спотыкается об меня. – Что ты здесь делаешь?

Вздрагиваю и вскидываю на него затуманенный взгляд. Не заметила, как он подошел.

– Урока не было, – поднимаюсь.

А сердце снова начинает колоть.

Он протягивает руку, желая помочь, но я делаю вид, что не замечаю этого жеста, и опираюсь на перила.

– Ясно, – его рука падает вдоль тела.

– А ты почему такой… озабоченный? – осторожно интересуюсь.

И получаю в ответ совсем не то, чего ждала:

– Мерильена раскрыли…

– Что?! Он!..

Перед глазами проносятся картины расчлененного дроу, лежащего в луже собственной крови.

Эрионар делает шаг ко мне и застывает, словно наткнувшись на стену.

– Успокойся, он жив, – произносит сдержанным тоном, – но кое-что случилось. Через портальную арку прибыл гонец. Будгар хочет видеть тебя.

Глава 17

Гонец ждет в лазарете, где штатный маг-целитель как раз проводит осмотр. При нашем появлении дроу пытается вскочить и отвесить поклон, но Эрионар останавливает его взмахом руки:

– Не трудись. Расскажи Прекраснейшей все, что рассказал мне.

Я улыбаюсь парню:

– Привет, Риз.

– Вы знакомы? – Эрионар удивленно переводит взгляд с него на меня.

Признаюсь:

– Ризен был одним из тех, кого Айренир приставил ко мне в охрану.

Он выглядел самым молодым из моих охранников, по людским меркам лет на двадцать, не больше. Поэтому я решила, что могу мысленно называть его парнем. Мерильен, кстати, по моим ощущениям, тоже парень. А вот Эрионар и Брейн чувствуются мужчинами. Опасными мужчинами, от которых юным девушкам стоит держаться подальше.

– Мне жаль, что все так случилось, Прекраснейшая, – бормочет дроу, опуская глаза.

– Ничего, все уже в прошлом. Говори, что случилось с Мерильеном?

Оказалось, младший сын Даггерта так и не поумнел, даже став кронпринцем и обзаведясь семьей. Он умудрился протащить на территорию орков карманное зеркало связи, чем нарушил запрет Будгара. Орки не пользуются подобными артефактами, а общаются с соседними стойбищами посредством соколиной почты и сигнальных костров. Любая магия у них запрещена, не считая шаманских камланий.

Каким образом Мерильен умудрился спрятать зеркало от охранников-орков, известно только богам и ему самому. Но стоило принцу активировать артефакт и попытаться связаться с Эовен, как его тут же засекли. Орки, приставленные Будгаром сторожить посольскую миссию, ворвались в шатер и связали принца по рукам и ногам. И вот уже третий день бедняга вместе с остальными дроу сидит в волчьей яме, смотрит на небо в клеточку и размышляет о своей нелегкой судьбе.

Орки перетрясли все пожитки гостей, но больше ничего запрещенного не нашли. На допросе Мерильен настаивал, что зеркало взял только для связи с женой, мол, ей рожать скоро и волноваться нельзя.

Неизвестно, поверил Будгар или нет, но заявил, что позволит вернуться в Тор-на-Дун одному из дроу, самому младшему. Тот должен передать кое-что на словах. И не кому-нибудь, а той, которая уничтожила армию орков на подступах к Роху.

– И что же он приказал передать? – цедит Эрионар.

Его хвост нервно щелкает по начищенному сапогу.

– Он потребовал, чтобы вы, Прекраснейшая, связались с ним через зеркало, если хотите, чтобы его высочество вернулся в Миррагдель в целости и сохранности…

Рассказ Ризена прерывает женский крик.

Мы оборачиваемся.

На пороге застыла бледная Эовен и смотрит на нас расширенными от ужаса глазами.