Сердце феникса

– Простите, принцесса, сюда нельзя, – спешит к ней целитель.

Он пытается не дать ей войти, но она, похоже, уже все услышала и начинает медленно оседать.

– Риль… – бормочет, машинально цепляясь за лекаря, – мой Риль…

Поспешно бросаюсь к ней, но Эрионар опережает меня и успевает подхватить бедняжку под локоть. Вместе с целителем они усаживают ее на соседнюю койку, а я, не зная, чем помочь и как успокоить, просто сую ей в руки стакан воды.

– Что с моим мужем?

Приходится рассказать.

По лицу Эовен струятся слезы. Она пьет, давясь рыданиями и клацая зубами о край стакана. Мужчины топчутся с растерянным видом. Я тоже чувствую себя абсолютно беспомощной, но по наитию сжимаю руку эльфийки и пытаюсь ее успокоить:

– Не переживай, с ним ничего страшного не случилось. Если Будгар не убил его сразу, то уже не убьет.

Мои слова провоцируют обратный эффект. Эовен начинает рыдать взахлеб.

Эрионар, склонившись ко мне, комментирует шепотом:

– Да, умеешь ты успокаивать женщин!

– Ты тоже! – едко парирую, намекая на сцену на лестнице.

Но он не знает, что я стала невольным свидетелем его разговора с Силириен, и потому не понимает намека.

– Нужно решить, что делать дальше, – говорит, отведя меня в сторону.

– А что тут решать? – пожимаю плечами.

И вспоминаю некстати, что сегодня ночью – однолуние. Чертов Мерильен! Его жене сегодня рожать!

– Эовен, – оборачиваюсь к эльфийке, – мне нужно твое зеркало связи. Оно же настроено на зеркало Мерильена?

– Д-да, – мычит та сквозь слезы. – Ты же вернешь его? Ты не позволишь, чтобы он пострадал?

Она вскакивает с кровати и с неожиданной силой хватает меня руку:

– Поклянись, поклянись своими детьми, что вернешь мне мужа живым и здоровым!

– Эви! – растерянно отступаю.

Но она не дает сказать и слова:

– Я не хочу, как ты, остаться вдовой! Не хочу растить детей в одиночестве! Ты же сид! Ты должна мне помочь!

Ее слова заставляют меня отшатнуться. Сердце сжимается от боли и обиды. Я чувствую, как в глазах запекло, и понимаю, что сейчас сама разревусь.

В ее словах я слышу одно: ты сид, а значит, пожертвуй собой ради нас, ради нашего счастья! И самое отвратительное – это то, что она права. Если во мне осталось хоть что-то от сида, то я не смогу поступить иначе. Зов о помощи будет услышан. Моя кровь не позволит мне отказать.

Сглотнув, сжимаю кулаки с такой силой, что ногти ранят кожу ладоней, и тихо произношу:

– С тобой этого не случится, обещаю.

Все еще всхлипывая, она утыкается носом мне в плечо. Я неловко глажу ее по спине, а внутри разливается неприятное горькое чувство: и снова я всем должна.

Подняв глаза, натыкаюсь на внимательный взгляд Эрионара.

– У тебя есть план?

Пожимаю плечами:

– Будгар требует ту, что уничтожила его армию. Придется с ним встретиться.

***

От нервной встряски у Эовен едва не начинаются роды. Но главному целителю удается предотвратить схватки, влив в ауру ребенка щедрую порцию темной энергии.

Принцессу уговаривают остаться в лазарете, под присмотром дворцовых лекарей.

– Здесь для вас самое безопасное место, – увещевает эльфийку главный дворцовый целитель Бертадиэр. А потом добавляет, обращаясь ко мне и Эрионару: – Сегодня ночью – срок родов. Без принца я не могу гарантировать, что все пройдет успешно, но могу задержать роды на сутки. Постарайтесь за это время решить вопрос с возвращением его высочества. Иначе я ни за что не ручаюсь.

Эовен, всхлипывая, отворачивается к стенке. Как бы она ни переживала за мужа, но за сохранность ребенка переживает намного сильнее. Мне больно смотреть на нее.

– Я сделаю все, чтобы он вернулся живой, – обещаю, выходя из палаты. – Не переживай, все будет хорошо.

Она оборачивается и смотрит таким доверчивым взглядом, что мне становится не по себе.

– Ты слишком самоуверенна, – замечает Эрионар, когда мы выходим из лазарета. – Обещаешь то, что не можешь контролировать.

– А что мне еще оставалось делать? – бурчу, прибавляя шаг. – Смотреть, как она изводит себя?

– Нужно сообщить о происшествии Даггерту, – хмуро напоминает асур.

– Вот ты и сообщи. Это же была ваша идея, отправить Мерильена к оркам.

– Эль…

Он пытается взять меня за руку. Но я резко выдергиваю ее и разворачиваюсь на каблуках:

– Что?!

Напряжение последних часов выплескивается резким возгласом.

Там, в лазарете, успокаивая рыдающую Эовен, я отчаянно сдерживала собственный страх. Давила его в себе, старалась скрыть, как дрожат мои руки и губы. Но сейчас терпение лопнуло. Я же не железная! Я всего лишь слабая женщина, у которой нет ни дома, ни семьи, и которая скучает по собственным детям!

С минуту Эрионар смотрит на меня так, словно что-то ищет в моих глазах, но, видимо, не находит. Его рука падает безвольной плетью, уже не пытаясь коснуться меня.

– Ничего, – произносит он глухо и отводит взгляд. – Я свяжусь с Даггертом и все ему объясню. А ты, пожалуйста, сходи в покои Эовен, найди ее зеркало, только прошу, ничего не предпринимай без меня. Это может быть опасно. Ты обещаешь?

Судорожно выдохнув, заставляю себя согласиться:

– Хорошо. Подожду, пока ты придешь.

***