Северная Ведьма

– Но даже Неснимаемая Печать не абсолютная защита, – продолжал маг, продолжая водить факелом по стене, словно отыскивая какие-то ему одному ведомые знаки. – Её невозможно снять, но возможно уничтожить. Или обойти. Я знаю, что Ордена пытались искать обходы, но… тот ход, что лежит за Печатью, тоже закрыт. Его тоже нельзя вскрыть, как и Печать. Понимаешь, Шаарта? У нас здесь два весьма похожих принципа действия, причём два абсолюта…

Теперь он ощупывал стену кончиками пальцев, нажимая то на один кирпич, то на другой, но при этом не касался угольных линий.

– А два наложенных друг на друга абсолютных принципа дают при некоторых условиях противоположный результат… азы теоретической магии, между прочим. Странно, что Вороны не додумались это использовать – впрочем, у них не было такого подсказчика, как Скьёльд.

Скьёльд. Орка помнила его, того чародея с бритым татуированным черепом. Того, кто принёс для неё Проклятые клинки. Помнила и бездну силы в нём.

– Сейчас я всё подготовлю, а завтра мы начнём это вскрывать.

Он вручил Шаарте факел, и она отступила на шаг. На каменном полу темнели какие-то поблёкшие пятна, и орка легко догадалась, что это такое. Сколько было их, погибших здесь магов? И отчего они погибли?..

Последний вопрос вдруг показался ей очень важным.

– Хозяин, – начала она, но маг лишь махнул рукой: не мешай, мол! На расстеленной тряпице перед ним россыпью лежало целое богатство: разноцветные кристаллы, кусочки мела, бронзовые ракушки-амулеты, свечи, алхимические ампулки величиной меньше мизинца… Сейчас Публий тонкой кистью наносил на стену какую-то тёмную жидкость из ампулки – орка поморщилась, пахло резко и неприятно, словно у кожевника на дворе. Публий вёл линии твёрдо и очень медленно, как по заранее расчерченной фигуре – следов на стене, однако же, никаких не оставалось, жидкость мгновенно впитывалась в кирпич.

Орка ждала, высоко подняв факел; в другой руке зажат один из метательных ножей. Она вдруг всей кожей ощутила приближающуюся опасность. Почему они, эти мудрые маги, не задумались, отчего погибли их собратья? Или задумались, но сделали неверный вывод? Или то, что было тогда, ушло, а она, Шаарта, чует теперь нечто новое, о чём хозяин и не догадывается?..

Все волоски на теле у неё встали дыбом. Тьма, скопившаяся на винтовой лестнице, казалось, обрела осязаемую плотность. В тишине слышались лишь короткие шаги Публия да шорох кисточки, смахивающей вековую пыль; однако орке казалось, что она улавливает и что-то ещё. Например, еле различимый угрожающий скрежет. С таким звуком приходят в движение пласты земли, прежде чем схлопнуться и похоронить под собой несчастного путешественника, забравшегося в пещеру.

– Хозяин!..

На сей раз Публий отреагировал – услышал предупреждение в голосе Шаарты, а может, и сам что-то почувствовал. Он торопливо закончил линию, заткнул кисточку за ухо и обернулся – но поздно.

Стена, возле которой стояла Шаарта, вдруг вспучилась. Орка проворно отскочила, не выпуская факела; на глыбе сплошного камня вдруг проступило лицо: гротескное, уродливое, с носом картошкой, с вывернутыми губами. Каменные глаза шевельнулись в глазницах, разверзлась громадная пасть, и из глотки, вместе с запахом подземелья, вырвался такой рёв, что Шаарта на миг оглохла.

– Беги! – Хозяин бросил всё своё магическое добро и толкнул её к лестнице, сам повернулся, машинально начал пасс и выругался – магия не повиновалась ему.

Шаарта схватила его за запястье и поволокла за собой; позади каменный лик тяжко ворочался, выдавливая себя из стены. Показались две могучие лапы, смахивающие на львиные, камень под давлением пробудившейся силы стонал и тёк.

Но беглецам далеко уйти не удалось.

На середине лестницы тьма в прямом смысле слова обретала плоть. Шаарта резко остановилась: тени перед ней вдруг сгустились, забурлили, и из них в неровный круг света, отбрасываемого факелом, посыпались мохнатые тварюшки: мелкие, как мыши, писклявые и зубастые, и потекли навстречу тёмным ручейком.

Публий за спиной выругался, словно последний каменотёс, и орке вдруг стало смешно. Конечно, маг не привык чувствовать себя беспомощным – но он сейчас и впрямь не мог ничего поделать.

Только она, Шаарта.

Загнала со всего размаху факел в трещину в стене. Лунно-светящиеся мечи легко выскользнули из ножен, укреплённых за плечами.

«Наконец-то», – блаженно вздохнул голос, тот самый, что звучал у неё в голове и преследовал во снах, жестоких и кровавых, покуда лунные богини не благословили её небесной едой.

– Убери их! – Маррон оттолкнул её, выскакивая вперёд. – Убери мечи!

В руках он сжимал алхимическую ампулу – успел, как видно, всё-таки кое-что прихватить с собой. Прищурившись, выждал, пока тварюшки подберутся ближе – а они бесстрашно катились вперёд, возбуждённо пища и щёлкая челюстями; сверкали частые зубы, белоснежные, игольчато-острые, а пасти распахивались неожиданно широко. А потом, размахнувшись, маг выплеснул содержимое ампулки на врага.