Северная Ведьма

Перед ней – точнее, перед тем существом, которое сейчас было ею, – стоял, склонившись, Бертх-эконом и черкал на восковой дощечке хозяйские распоряжения. Лже-Ведьма делала указания насчёт каких-то магов, насчёт сноса некромагических мастерских, устройства новых заклинательных покоев и насчёт – ого! – новых больших магических фигур вокруг Твердыни, что преподносилось ею как нечто чрезвычайно важное. Снос мастерских?.. Новые фигуры? О чём она вообще?!. Ита на миг даже забыла о собственном плачевном положении – её захлестнули злость и ярость. Как же так? Дракон – а сомнений не осталось, что голосом Ведьмы говорит именно он, – отнял всё: её тело, её Твердыню, всё то, чего она достигла великим трудом и риском, и теперь собирается… разрушить? Использовать в каких-то своих непонятных целях? Да какая разница! Он бессовестно убил её и ограбил, не хуже разбойника с большой дороги. Только, к его несчастью, жертва выжила.

Выжила и отомстит. Ита Ормдаль судорожно вздохнула, слушая, как лже-Ведьма приказывает сровнять с землёй некромастерские, прежде вынеся оттуда всё, что только может пригодиться для волшбы.

Она отомстит, о как она отомстит!..

Конечно, пока ещё никому и в голову не приходит, что их Госпожа – вовсе и не Госпожа, подумала она, глядя на согбенную спину Бертха. Какие же они все глупцы! Недалёкие, слабые людишки – кто они без неё?.. Сейчас они думают, что ей в голову внезапно пришла новая гениальная идея, и из кожи вон лезут, чтоб исполнить приказы – ага, да вот как бы не так!

А когда они догадаются, когда поймут, что к чему, будет поздно. Дракон добьётся своего, освоится в новом мире, наберётся сил… кто сумеет тогда его остановить?

Нет, на них никакой надежды. Никто не поможет, никто даже не догадается, где она – настоящая, истинная Северная Ведьма. Ей снова придётся сражаться со всем миром в одиночку.

Был миг, когда ей отчаянно захотелось отдёрнуть занавеску, выскочить, закричать, кинуться в бой – но осторожность победила. Дракон едва её не убил – она была слишком легкомысленна, недооценила его, недооценила силу бога; там, где обычный, пусть и могущественный чародей лишился всякой возможности творить волшбу, бог лишь испытал временное неудобство. Похоже, что силой он продолжал пользоваться, несмотря ни на какие сдвиги и перемены. И, кажется, он уверен, что хозяйка тела мертва. Если сейчас себя обнаружить – он прихлопнет её как мошку.

А она должна не просто выжить, она должна отомстить и вернуть себе своё. Тело, замок, власть – всё!

Нет. Не зря она, Ита Ормдаль, столько вынесла, не зря столь многого добилась. Она не забыла, что побеждает всегда самый терпеливый и упорный, и сейчас тоже будет осмотрительна и аккуратна. Она найдёт, непременно найдёт у Дракона уязвимое место… а потом выждет подходящий момент и вышибет его из своего тела, вышибет, как пробку из бутылки или крысу из норы!

Ита сжала кулачки. Она не сдастся!.. Только бы этот захватчик обращался бы с телом побережнее, всё-таки оно у неё одно…

Бертх тем временем ушёл, кланяясь и бормоча: «Всё в лучшем виде сделаем, моя госпожа, в лучшем виде…»

А перед Ведьмой появился не кто иной, как сам Гаттар Анатом: второй человек в Твердыне после неё самой, так о нём говорили, и Госпожа не видела в том ничего дурного. Гаттар прибился к ней случайно ещё в ту пору, когда сама Твердыня была не выше фундамента, и оказался настоящим сокровищем: начисто лишённый тщеславия, весь по уши в своих мастерских и мастерах, в поисках новых конструктов, техник и заклятий. Анатом был настоящим, чистой воды учёным, получившим наконец в свои руки лабораторию и неограниченные средства для исследований. Не его вина, что область его интересов оказалась несколько, гм, необычна: некромагия не поощрялась в баронствах и не находила развития в империи – но Ведьме это было только на руку. Она очень ценила своего первого слугу – впрочем, взаимно.

Сейчас Гаттар являл собою жалкое зрелище: встрёпанный, с блуждающим взглядом, рукав камзола полуоторван, на скуле кровоподтёк. Его приволокли под руки два странного вида конструкта – из новых, полумеханических, которые она же сама помогала Гаттару мастерить.

Они что… не подчиняются самому Анатому, но слушаются Дракона?..

– Ну, что теперь скажешь, как тебя там… некромаг?

Гаттар уставился на неё с ужасом, губы дрожали.

– Г-госпожа… п-почему…

– Станешь ли впредь исполнять мои приказания беспрекословно?

Анатом затрясся:

– Стану, стану, госпожа моя…

– Мне потребны все маги, какие здесь имеются. Ты тоже, некромаг. Пока что.

– Я-а… я буду служить, я всё сделаю…

От этого растерянного взгляда, от вида человека, ещё недавно являвшего собой достоинство и целеустремлённость, а теперь полностью раздавленного и сломленного, Ите стало плохо. Она тряслась над этим Гаттаром, как над алмазной россыпью! Она его холила и лелеяла, ободряла и выслушивала, подгоняла и одаряла, растила из него великого учёного – разве для того, чтобы какой-то разбойник (даром что бог!) всё разрушил? Да он же даже одного смертного от другого не отличает!..

– Вот и славно, некрос. Но за тобой я велю приглядеть…