Северная Ведьма

Она свернула в левое крыло, легко взбежала по ступенькам винтовой лестницы, будто уже не первый год ходила по ним – Витар едва поспевал за ней, – толкнула незапертую низенькую дверь, и они все очутились на смотровой площадке левой башни Твердыни.

– Ну вы даёте, – восхищённо выдохнул Рико. – Недавно только приехали, а уже всё разведали!

Сальвия дёрнула плечиком:

– Если не валяться на лавке без дела да не плевать в потолок, милый мой, можно и не такое успеть. Но я вас сюда привела не видами любоваться.

Однако и не любоваться было нельзя. Сколько хватало глаз, вокруг лежала каменистая, пустынная, пегая от снега равнина, окаймлённая невысокими горными хребтами – Витар знал, они носили название Пасти Дракона. Горы, хоть и не возносились к небесам, однако казались нагромождением мёртвых бесплодных скал: чёрно-серых, складчатых, исчёрканных белыми языками снежных наносов; еловые леса не росли по предгорьям, не толпились в руслах горных речек вездесущие вербы и ивы, не кружили над скалами орлы. К северо-западу от Твердыни равнину, точно копейное острие, пробивали три вершины Рога Огненного Зверя, извергавшие огненно-дымный столп прямо в бледное небо. Ледяной ветер дул над Твердыней, ни на миг не ослабляя своего натиска.

И всё же в этой пустыне, в этом мертвенном пейзаже была своя красота. Словно мир был юн, и человек не ступил ещё на его просторы, меняя и преображая…

– Куда вы пялитесь! – возмутилась Сальвия, сбрасывая с лица растрепавшиеся пряди. – Вниз смотрите, вниз! Внимательно смотрите! Видите?..

Витар пригляделся. Фигура, окружившая Твердыню узорчатым кольцом, и впрямь в общих чертах была готова, но он со всем своим опытом не мог понять, как же с ней управляться. Ведьма – или сущность, живущая в ней, – смешала совершенно несмешиваемые элементы, словно ребёнок, приткнувший кое-как друг к другу детали разрезанной картинки, не заботясь о том, чтобы получился целый рисунок. Вот часть аттрактора Гильма, очень узнаваемая, но только часть… вот несколько секций аксальтской хорды, и даже руны, бегущие по её внешнему краю, очень похожи на те, что чертили маги Долины… но как оно работает вместе?..

– Я вижу фигуру, и Твердыня тоже вписана в неё, – осторожно ответил он. Рико, так тот вообще таращился на линии и связки, выбитые в камне, как неграмотный пейзанин на эльфийскую рукопись.

Сальвия возвела очи горе.

– Ну конечно, и я это вижу, – раздражённо бросила она. – Но это если смотреть только на одну фигуру, не замечая ничего вокруг. Как ты думаешь, маг Витар Лаэда, разве для этого я бы привела вас на самую высокую башню?

Витар покачал головой и попробовал посмотреть шире.

И увидел.

Кто бы ни был сейчас Ведьмой, он был гений. Или – не человек. Совсем не человек.

То, что Витар и все остальные принимали за одну фигуру, было на самом деле лишь областью пересечения нескольких знаков, таких огромных, что даже взгляд с высоты Твердыни не мог их полностью охватить. Они исчертили всю равнину, маскируясь под тропинки и проезжие дороги, под стоянки и холмы, под валуны и впадины земли. Вон и руины некромастерских… теперь ясно, отчего Ведьма решила их снести и разровнять площадку – некромастерские выстроили прямо на луче гигантской, невообразимо огромной звезды. И ясно, отчего Госпожа, которая не Госпожа, не приняла идею Витара о том, что возможно сделать фигуры в другом месте, всего лишь усилив их кристаллами: зачем они ей, когда есть куда более мощное построение?..

Наверняка оно лежало здесь с незапамятных времён, вдруг подумалось ему. Линии и надписи заметал снег, засыпали пыль и гравий, люди и тролли чертили поверх них узор своих дорог. Но тот, кто помнил о старой магии, кто, быть может, сам её создал, однажды вернулся. И ему довольно было всего лишь смести верхний слой, расчистить и отремонтировать борозды и подъёмы, чтобы получить… что?

Огромную, невероятно сложную фигуру, в которой есть элементы и призывания сущностей, и удержания, и концентрации силы, и направления её для удара…

– Боги милосердные, – выдохнул маг. – Это же невероятно! Я и не представлял, что подобное возможно… Как я раньше не видел!..

– Ну, главное, что сейчас увидел, – хмыкнула довольная Сальвия. – Теперь понимаете, что нас ждёт? Твердыня стоит ровнёхонько в фокусе этого всего. Но даже если мы сейчас кинемся бежать, мы можем не успеть – полагаю, эта волшба всю равнину вскроет, как нож апельсиновую корку. По крайней мере, так выходит, если разбирать фигуру на элементы – ударные и концентрирующие вынесены в первую линию.

«Да, она полностью права», – признался сам себе Витар. Какая-то чародейка из какого-то доселе неизвестного мира оказалась внимательнее и сообразительнее его, боевого мага Долины! Похоже, назрел не просто разговор с мессиром Архимагом, а срочный разговор с мессиром Архимагом.

– Теперь и я вижу, – мрачно сказал Рико-некромастер. Он стоял, вцепившись побелевшими пальцами в хлипкие жерди, огораживавшие крышу между острыми каменными зубцами, венчавшими четыре её угла. – Это… невероятно. Может, у нас весь мир так разукрашен, а? А мы живём себе и не знаем.