Северная Ведьма

Публий Маррон решил дать спутникам отдохнуть пару дней; сам он метался по Дриг Зиггуру, закупая продовольствие, нанимая охрану, ибо путь на север лежал по диким и опасным землям, где одной Шаарты для сопровождения было бы маловато; вечерами наведывался к Аннию Ксанту, но орку оставлял у дверей. Комендант недолюбливал детей Севера. Чародейка Сальвия ещё раз съездила к развалинам Башни, поставить, как выразился хозяин, «интеримарный щит», и вернулась задумчивая.

Вечером, перед отъездом из Дриг Зиггура, Публий Маррон снова отправился на ярмарку – докупить припасы и наконец просто побродить между рядами, дать себе отдых перед дальней дорогой.

Сальвия, конечно же, увязалась с ним, а Шаарта, как обычно, шла следом, держа ладони у эфесов верных сабель.

Сейчас ей стало легче – туман, окутывавший, сковывавший разум, почти развеялся, и она чувствовала себя прежней Шаартой. Разве что теперь не хваталась за оружие всякий раз, завидев гномов, – напротив, глядела на них свысока, наслаждаясь бессильной ненавистью в глазах бородачей. Она, может быть, и умерла, но умерла так, что врагов корёжило при одной мысли о ней. Достойная смерть для всякого Драконоголового.

Публий с подругой то бродили среди торговцев всякой мелочью: кожаными кошельками, расшитыми бисером, плетёными поясами, ожерельями из голубовато-розовых морских слёз; то приценивались к ножам из небесного железа – его было много на Севере, орки делали много клинков на продажу, оборачивая рукояти кожей речных драконов; то глазели на бродячий зверинец, полный магически изменённых зверей, орлиноголовых львов, крылатых оленей и тому подобных бесполезных созданий. Сальвия сделалась очень уж мила и любезна, даже с Шаартой, и орке это не нравилось. Публию, судя по всему, тоже, но он молчал.

Орка же против воли высматривала в ярмарочной толпе собратьев. Конечно, можно было нарваться совершенно не на тех, на кого надо, конечно, для Драконоголовых она умерла, но хотя бы увидеть… Вдруг кто-нибудь из Тёмного Коршуна тоже здесь! Шаарта поняла, что очень скучала по дому, только не позволяла себе об этом думать.

И вот, когда уже холодный закат залил полнеба нежным румянцем, когда Сальвия Альта кокетливо протянула: «Милый, я устала, не пора ли возвращаться», за головами впереди мелькнули высокие крепкие фигуры – орки! И волосы так же заплетены в толстые короткие косы, и за плечами торчат рукояти мечей, и куртки оленьей кожи так же украшены бахромой! Неужто свои – хоть бы одним глазом поглядеть, хоть издали!..

Шаарта против воли рванулась вперёд – и остановилась как вкопанная. Она поняла свою ошибку слишком поздно – презренные Огненноглазые носили подобные же причёски, и одевались похоже, и клановые знаки наносили так же, как и Драконоголовые, на лоб и щёки. Только вот татуировки были другими, рукояти мечей украшены не светящимися камнями с берегов Танцующей, а морским перламутром, и глаза подведены красной охрой.

Орка застыла, разглядывая стоявших напротив сородичей-врагов, а они откровенно пялились на неё – вначале недоумённо, затем обрадованно.

Вот уж не повезло так не повезло – нарваться на старейшину клана Нерпы и его сыновей, тех самых, на ком по сей день не застыла кровь родичей Шаарты.

Пальцы сами сжали эфесы.

– Кого это к нам занесло, – скрипуче, с издёвкой произнёс старый вождь. – Падаль! Я и думаю, отчего это нынче ярмарка так смердит!..

– Безымянная падаль, – поддакнул кто-то из его младшеньких.

Орки стояли возле грубо сколоченного прилавка, на котором выложено было то, что отправил клан на ярмарку: мороженые озёрные рыбины-плескавки, выделанные шкуры оленей, полярных кошек, водяных медведей, туеса с сушёными ягодами и целебными травами, кровяные лепёшки…

– Смотри, даже знаков на ней нет! Безымянная падаль! Безымянная!..

«Отомсти, давай!» – тот самый призрачный голос, вернулся, обрёл силу. Алый туман застил глаза, ещё миг – и сабли бы выпорхнули из ножен, и ярмарка в Дриг Зиггуре пожала бы кровавую жатву, но на плечо Шаарте легла тяжёлая рука:

– Доблестная. Здесь запрещено обнажать оружие. Ты помнишь.

Хозяин смотрел тяжко, холодно, и всё-таки в глубине его глаз Шаарте почудилось сочувствие.

Всё верно. Она и впрямь безымянная падаль – не только для поганых Огненноглазых, но даже и для своего племени, для своего клана. Такова плата за жизнь сородичей – справедливая плата.

Покоряясь, Шаарта склонила голову:

– Хозяин, я…

Но он уже обернулся к гогочущим оркам.

– Достопочтенные, – в голосе его сталкивались все льдины Снежных Топей, – если у вас есть вопросы к моей слуге либо ко мне, прошу вас решить их так, как того требуют правила этого торжища.

Старейшина Огненноглазых издевательски поклонился.

– Мы просим прощения у fazeebi, что задели принадлежащую ему падаль. Мы просто учуяли вонь, а Огненноглазые не любят вони.

Шаарта продолжала стискивать эфесы, хотя кровавый туман перед глазами уже разошёлся. Старейшина не может не понимать, кто перед ним: Огненноглазые, как и Драконоголовые, умеют видеть. Он не может не понимать, но всё равно насмехается.

Видно, совсем потерял голову от безнаказанности…