Шепчущий во тьме

Неразумно полагать

, – сообщал текст, который Армитидж мысленно переводил на английский, –

будто человек суть первый и последний хозяин на Земле или что обычное представление о жизни и ее физическом воплощении окончательно утверждает что-либо. Древние были, Древние есть, и Древние будут. Не в тех пространствах, которые мы знаем, но меж ними невозмутимо выступают Они в своей первозданности, многомерны, безмерны и смертному глазу невидимы. Йог-Сотот знает врата, Йог-Сотот сам и есть врата. Йог-Сотот – Он и страж врат, Он и ключ к ним. Прошлое, настоящее и будущее слились воедино в Нем. Он знает, где Древние совершили прорыв в прошлом и где Они сделают это вновь. Он знает, где Они ступали по Земле, и где Они все еще ступают, и почему никто не может увидеть Их там. По Их запаху может иногда человек узнать, что Они рядом, но как Они выглядят, человек знать не может, кроме как по облику тех, кого Они произвели на свет среди человечества, а таких великое множество, и они отличаются от истинного чада человеческого в сторону тех форм, не имеющих ни наружности, ни сути, коими являются Они. Они бродят, незримые и отвратные, в пустынных местах, где произнесены были Слова и исполнены Обряды в урочное для Них время. Ветер невнятно доносит Их голоса, а земля бормочет то, что идет из Их умов. Они пригибают лесные деревья и сокрушают города, но ни лес, ни город не видят разящую их длань. За холодным запустением – Кадат, познавший Их, но много ли людей сыщут дорогу на Кадат? Во льдах Юга и на затопленных островах океана есть камни, несущие Их печать, но кто видел там замерзший град или древний неприступный оплот, одетый водорослью, инкрустированный ракушками? Великий Ктулху – собрат Им, но и Он может лишь неясно зреть Их! Как само отвращение познаваемы Они, и Длань Их у вашего горла, но все равно вы не видите Их, и обиталище Их там же, где хранимый вами порог дома вашего. Йог-Сотот – ключ от врат, у коих смыкаются сферы. Человек правит сегодня там, где когда-то правили Они, но скоро будут править Они там, где ныне правит человек. За летом приходит зима, за зимою – лето. Они ждут, терпеливые и могучие, ибо скоро будут царствовать, как встарь.

Осмысливая прочитанное, в том числе и в свете того, что говорили в округе о враждебной людям атмосфере Данвича и о персоне Вильбура, чье рождение – тайна и на чьих руках, может статься, кровь родной матери, доктор Армитидж терзался недобрым предчувствием. Ему живо казалось, что склонившийся над книгами сатирообразный косматый великан принадлежит иной планете, другому миру; что он – человек лишь отчасти, а все остальное в нем извлечено откуда-то с черной изнанки бытия и существа, простирающегося, подобно исполинскому идолу, вне всех сфер силы и материи, времени и пространства. Подняв голову, Вильбур заговорил своим необычным, идущим будто не из человеческого горла голосом: