Шепчущий во тьме

– Мистер Армитидж, я так думаю, мне надо взять эту книгу домой. В ней говорится о вещах, которые надобно попытаться исполнить в определенных условиях, которых здесь я не имею, и было бы смертным грехом, если б ваши бюрократические правила меня удержали. Дайте мне ее с собой, сэр, и я клянусь, что никто не заметит подмены. Нет нужды говорить, что у меня она будет в полной сохранности. Это не я довел до такого состояния экземпляр с переводом Ди…

Он осекся, узрев в выражении лица куратора явственный отказ, и в глазах Вильбура тут же вспыхнули лукавые огоньки. Армитидж, почти уже готовый позволить Вильбуру скопировать все необходимые фрагменты от руки, внезапно задумался о возможных последствиях – и умолк. Доктор просто не мог взять на себя ответственность за то, чтобы дать такому существу, как этот Уэйтли, ключ от столь проблемного материала. Уловив, куда дует ветер, Вильбур, стараясь хранить непринужденный тон, заявил:

– Жаль, раз так, то и смысла настаивать нет… Ну, может, в Гарварде помягче вашего будут…

И, не промолвив больше ни слова, он встал и вышел из здания, склоняясь перед каждым дверным проемом.

Доктор Армитидж услыхал со двора бешеный лай собаки и понял, что кошмарный гость покинул университет. Армитидж припомнил в подробностях страшный фольклор, который пересказывали местные жители, и статьи о семье Уэйтли в воскресных номерах Arkham Advertiser

. Да, что-то в здешнем королевстве определенно прогнило, раз неведомые бесы наводняют узкие долы Новой Англии и красуются у поднебесья, на пиках местных гор! Впрочем, он в это верил уже давно, а теперь и сам ощутил близость чего-то неведомого и ужасного, словно полыхнуло зловонной серой от ворот преисподней. Скривившись от отвращения, Армитидж спрятал и запер «Некрономикон», а потом открыл окно, чтобы выветрить неприятную мускусную вонь, исходившую от тела Вильбура.

– Узнаются Они по запаху, значит, – пробурчал он. Да, это была та же самая вонь, какую он, объезжая графство, впервые почувствовал три года назад у фермы семьи Уэйтли. – Кровосмешение – то цветочки, – продолжил он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Мейченовский «Великий бог Пан» по меркам Данвича – рядовое происшествие!

Какое же проклятое существо из другого мира стало отцом злополучного отпрыска? Что же за тварь встретилась Лавинии в холмах в ночь зачатия? И что за неведомая доселе мерзость скрывается за сползающей маской человечности Вильбура Уэйтли?..

Следующие недели доктор Армитидж посвятил сбору информации. Встретился он и с доктором Хоутоном, пролившим свет на последние слова умиравшего Уэйтли. После нескольких встреч с маститыми фольклористами в Бостоне и многократного прочтения тех мест «Некрономикона», что интересовали Вильбура более всего, ученый стал куда яснее видеть природу и намерения существ, подспудно угрожавших покою людского мира.

А уже к окончанию лета Армитидж окончательно утвердился в мысли, что невидимые кошмары в верховьях Мискатоника и чудовище, известное округе как Вильбур Уэйтли, нельзя оставлять на произвол – если, конечно, доктор хочет спокойно спать по ночам.

VI

Ужасные события пришли в Данвич в период между Ламмасом и равноденствием в 1928 году, и доктор Армитидж был среди тех, кто стал свидетелем их чудовищной прелюдии. Тем временем он прознал о нелепой поездке Уэйтли в Кембридж и о его отчаянных попытках позаимствовать или скопировать «Некрономикон» в библиотеке Уайденера. Эти усилия были напрасны, поскольку Армитидж разослал всем библиотекарям, ответственным за страшный том, самые строгие предупреждения. Вильбур ужасно нервничал в Кембридже; беспокоился о книге, но почти в той же степени сильно стремился снова попасть домой, как будто боялся последствий долгого отсутствия.

В начале августа случилось то, чего Армитидж, в общем-то, уже ожидал. В ранние часы третьего числа доктора вдруг разбудил дикий яростный лай злого сторожевого пса, охранявшего университетский городок. Глухой, наводящий страх остервенелый лай не стихал, сменяясь рычанием и воем, делаясь громче и громче и иногда сходя на грозное нутряное клокотание. Последовавший вой, исторгнутый совершенно другой гортанью, враз разбудил половину спавших жителей Аркхема и еще долго преследовал их потом во снах. Звук подобный не мог исходить от существа, рожденного на Земле.

Армитидж поспешно накинул одежду и бросился через улицу к зданиям университета. Он увидел, что другие его уже опередили. Пронзительно выла библиотечная сигнализация, открытое окно зияло в лучах лунного света. Что бы ни вторглось в библиотеку, оно уже было внутри, ибо совершенно ясно, что лай и крики, перешедшие в рычание и стоны, неслись оттуда. Некий инстинкт предупредил Армитиджа, что происходящее там наверняка ужасно и не подходит для неподготовленных глаз. Прежде чем отпереть дверь вестибюля, доктор приказал столпившимся сдать назад. Среди прочих он приметил профессора Уоррена Райса и доктора Фрэнсиса Моргана, которым до этого поведал некоторые из своих догадок и опасений. Именно их Армитидж жестом пригласил с собой.