Шкаф с ночными кошмарами

Я прикрыла веки и сделала то же, что пыталась сделать вчера утром, когда Кира отдала папку Аспена. Я попыталась погрузиться внутрь себя и выудить из памяти что-нибудь странное. Что-нибудь подозрительное. Ничего не получалось. Каждую секунду возникала какая-то дурацкая мысль. Сначала я припомнила лицо Мары, затем будущую встречу с Крэйгом. Вспомнила, что Селена скоро выходит замуж. Вспомнила лицо Киры, когда я схватила злосчастную папку. Нужно было взять ее с собой. Здесь, в архиве, достаточно времени и места, чтобы тщательно изучить все файлы. Я хочу дочитать до того места, где Аспен обоснует свой вывод, ответит на мой вопрос. Почему он считал, что у меня провалы?

Может, стоит во время обеда съездить домой и забрать папку? А Большой Санни сказать, что мне нужен дополнительный свитер, иначе я заболею чем-нибудь скверным. Да и зачем я вообще буду что-то говорить? Я ничем полезным не занимаюсь!

Я поднялась, стянула защитные перчатки и сделала несколько наклонов в разные стороны, разминая спину. А обернувшись, застыла на месте как вкопанная.

Это вновь видение.

Перчатки упали к ногам.

Или даже сон.

Я ладонью накрыла глаза, а затем опустила руку, но фигура в нескольких шагах от меня не исчезла. Ее белоснежное платье с рваным подолом, казалось, вобрало в себя весь тусклый свет архива.

Платье Невесты Трупа.

Я все еще не двигалась, и она стояла на месте. Стояла в шаге от лестницы, будто, когда я была занята мыслями об Аспене, она медленно спустилась по ступеням, не издавая ни шума, не дыша и не стуча каблуками.

– Скалларк, это ты? – С моих губ сорвался вздох, с ее – тишина.

Возможно, она была ранена и не могла ответить громче, и ее губы шевелились под фатой. Фата была такой длинной, что достигала пола. Окутала фигуру Скалларк как в белый саван. Белый мешок для трупа.

Она направилась ко мне, и я почувствовала, что не могу дышать.

– Скалларк, это ты?

Фигура в платье все приближалась, и за ней тянулся кровавый шлейф. С каждым беззвучным шагом ткань пропитывалась красным, под фатой пошли волны – это Скалларк пальцами царапала ткань, пытаясь выбраться наружу.

Я услышала скрип, от которого побежали мурашки.

Скрип. Скрип. Скрип. Пальцы обеих рук тянут фату изнутри в разные стороны. Скалларк пытается выбраться, но не может. Платье полностью в крови. Вокруг нас уже натекла целая кровавая лужа, и, когда она коснулась моих ботинок, я подняла голову и ужаснулась: Скалларк остановилась передо мной. Моего роста. Смотрит на меня сквозь фату, но я не вижу ее лица. И не хочу видеть.

– Ты ведь убила уже однажды, Кая. – Нас разделял лишь сантиметр. Ее дыхание сквозь фату коснулось моих губ. Плесень и сырость. Запах гниющей кожи.

– Ты ведь убила уже однажды, Кая, – повторила Скалларк, будто ждала от меня чего-то. Я вернула ей ее же дыхание:

– Да.

– Зачем ты убила меня?

Я резко открыла глаза и села. Телефон, лежащий рядом на полу, продолжал настойчиво вибрировать – звонил детектив Дин. Я протерла глаза и увидела кучу пропущенных звонков от Селены и миссис Нэтвик. Черт возьми. Нужно проснуться.

Я убрала волосы с лица и на ватных ногах направилась в туалетную комнату на первом этаже больницы. Когда приблизилась к зеркалу, заляпанному каплями воды, на меня воззрилось бледное отражение: длинные черные волосы, стянутые в беспорядочный хвост, впалые щеки, бескровные губы.

Внезапно за дверью послышались шаги, но я не могла сдвинуться места, продолжая пристально изучать свое осунувшееся лицо, пока не услышала знакомый голос:

– Я…

Кира Джеймис-Ллойд!

Я тут же метнулась к крайней кабинке у зарешеченного окна, и, когда закрылась изнутри на щеколду, до меня вдруг дошло: стоп, а почему я, собственно, прячусь? Наверное, я спряталась, чтобы избежать очередного конфликта.

Спустя три секунды дверь туалета распахнулась и закрылась. Кира говорила по мобильному телефону. Она подошла к раковине – я услышала нервные шаги, шум воды и опять шаги. Затем Кира закрыла кран.

Нервничает.

– Нет, нет, нет… все не так… – Нет, не нервничает. Она дико напугана. Значит, говорит с отцом. Я обрадовалась своим необоснованным пряткам, ведь теперь могу безнаказанно подслушать ее разговор.

– Я… уехала на конференцию, пап, – попыталась она заверить невидимого собеседника. Я знала ее недостаточно хорошо, но ничем не замаскированная нервозность в звонком голосе была очевиднее некуда. – Пап, я же говорю: я не в городе, я на конференции!