Школа Робинзонов. Клодиус Бомбарнак

кестана – оазис и пустыня, пустыня и оазис. Правда, по мере приближения к Памирскому плоскогорью вид местности будет меняться. Красивые пейзажи в изобилии попадаются в этом горном узле, который русские разрубили совершенно так же, как Александр Македонский разрубил узел, связывавший в колеснице Гордия ярмо с дышлом.

После этого македонский завоеватель установил, как известно, господство над Азией. Вот хорошее предзнаменование для России, разрубившей Памирский узел78! Итак, подождем Памира с его живописной природой. А по ту сторону Памирского плато расстилаются бесконечные равнины китайского Туркестана и пески, пески, пески громадной пустыни Гоби. И снова потянется монотонная, однообразная дорога.

Половина одиннадцатого. В вагоне-ресторане скоро будет завтрак. А пока, вместо утренней прогулки, пройдусь по всему поезду.

Где же Фульк Эфринель? Я не вижу американца на его посту подле мисс Горации Блуэтт. Я вежливо с ней раскланиваюсь и осведомляюсь о ее спутнике.

– Мистер Фульк пошел взглянуть на свой багаж, – отвечает она.

Вот как, он уже «мистер Фульк»! Подождем немного, и будет просто «Фульк».

Величественный Фарускиар с самого начала забился с

78 В древнегреческой легенде рассказывается о финикийском царе Гордии, который прикрепил ярмо к дышлу колесницы таким тугим узлом, что его невозможно было развязать. Между тем предсказание оракула гласило, что Азия достанется тому, кто сможет развязать Гордиев узел. Александр Македонский не стал его распутывать, но разрубил мечом. Жюль Верн намекает на присоединение Туркестана к России.

Гангиром в задний конец второго вагона. Здесь я застаю их и сейчас. Они сидят вдвоем и тихо разговаривают.

На обратном пути встречаю Фулька Эфринеля, спешащего к своей спутнице. По американской привычке он встряхивает мне руку. Я говорю ему, что мисс Горация

Блуэтт уже сообщила мне, куда он ходил.

– О! – восклицает он, – какая деловитая женщина, какая выдающаяся негоциантка! Это одна из тех англичанок…

– Которые вполне достойны быть американками! – заканчиваю я.

– Wait a bit! – отвечает он, многозначительно улыбаясь.

Китайцев на месте не оказалось. Значит, они ушли завтракать. Проходя мимо, вижу на вагонном столике книжку, оставленную доктором Тио Кином.

Я не думаю, чтобы со стороны репортера было нескромностью взять книжечку, раскрыть ее и прочесть следующее заглавие:

О ВОЗДЕРЖАННОЙ И ПРАВИЛЬНОЙ ЖИЗНИ,

ИЛИ ИСКУССТВО ДОЛГО ЖИТЬ, ПРЕБЫВАЯ В ДОБ-

РОМ ЗДРАВИИ

Сочинение Людовика Корнаро,

благородного венецианца.

С прибавлением советов, как исправить дурной ха-

рактер, как пользоваться совершенным счастьем до са-

мого преклонного возраста и умереть только в глубокой

старости, вследствие полного истощения жизненных

соков.

САЛЕРНО, MDCCXXXII

Так вот каково любимое чтение доктора Тио Кина!

Теперь мне понятно, почему непочтительный ученик иногда в насмешку называет его Корнаро!

Кроме заглавия, я успеваю прочесть еще девиз: Absti entia adjicit vitam79

Но я отнюдь не собираюсь следовать девизу благородного венецианца – по крайней мере, за завтраком.

В вагоне-ресторане застаю всех на обычных местах. Я

сажусь рядом с майором Нольтицем, который внимательно наблюдает за сидящим на противоположном конце стола господином Фарускиаром и его компаньоном. Нас обоих очень занимает этот неприступный монгол. Интересно, кто он такой?

– Вы только подумайте, – говорю я, и мне самому становится смешно от такой вздорной мысли, – а что, если бы это был…

– Кто же? – спрашивает майор.

– Атаман разбойничьей шайки… тот самый знаменитый Ки Цзан…

– Шутите, шутите, господин Бомбарнак, только, прошу вас, не так громко!

– Однако, согласитесь, майор, это была бы одна из интереснейших личностей, вполне достойная самого подробного интервью.

Продолжая болтать, мы с аппетитом поглощаем завтрак. Приготовлен он очень вкусно. В Ашхабаде и Душаке

79 Воздержание продлевает жизнь ( лат.).

успели запастись свежими продуктами. Из напитков нам предложили чай, крымское вино и казанское пиво80; из мясных блюд – бараньи котлеты и превосходные консервы; на десерт – сочную дыню, груши и отборный виноград.

После завтрака я выхожу на заднюю площадку вагона-ресторана выкурить сигарету. Вслед за мной туда является господин Катерна. Почтенный комик, видимо, сам искал случая со мной заговорить.